31 декабря 2017        

Сегодня последний день 2017 года, даже не верится. Новый год мы мечтали встретить в палатке в пустыне Вади Рам, и чтобы успеть до нее доехать за короткий день завели будильник на 5 утра. Выехали из Акабы с рассветом по загруженной трассе. Дорога на Вади Рам пошла резко вверх еще в городе, а всего нам предстояло набрать 800 метров высоты. Готовились к тяжелому дню медленного вкручивания в гору, но на практике подъем оказался легче, чем мы думали. Обычно я беру крутые подъемы пешком — берегу колени. Но тут везде можно было ехать без особого напряжения.

Попав в круговорот автотрафика, мы впервые столкнулись с особенностями местного вождения. Водители подрезали нас, постоянно сигналили, фоткали на телефон прямо из окна. Но в целом все было довольно дружелюбно, нам улыбались и сигналили скорее предупреждающе-приветственно. А впрочем, кто его знает почему. Сигналят в арабских странах по любому поводу.

Мы стартовали рано утром, сняв предварительно деньги в банкомате возле отеля. До свидания, Акаба! Маленький рай для дайверов и любителей понежиться на солнце в зимнее время прощается с нами молча. Пыльные улицы переходят в загазованную трассу с довольно интенсивным движением. Женщины, полностью скрытые под черными одеяниями, голосуют на обочине. Нужно заметить, что общественный транспорт в стране фактически полностью отсутствует. Нигде не видно автобусных остановок, нет железной дороги. Но автомобилей огромное количество. На всей территории страны это — основное средство передвижения. Каждый араб, даже самый бедный бедуин имеет машину, и часто не одну. Повсеместно распространены старые белые пикапы Nissan. На такой машине ездит каждый второй сельчанин в королевстве — в кузове удобно перевозить верблюдов, овец и всякие мелкие грузы. Автомобили, как мы убедились позднее, в ужасно разбитом состоянии, с рычащими моторами и неработающими спидометрами, с запахом верблюдов и овец. Зато способные носиться по пустыне и узким горным дорогам.

Мы планировали попасть в Вади Рам с юга, а не как все туристы через visitor center и деревню Вади Рам. Имеется южная дорога, идущая в приграничной зоне с Саудовской Аравией. Дорога сначала асфальтированная и как мы поняли ведет к какому-то карьеру. Но на съезде с трассы на нее стоит блокпост с мощными железными воротами и кучей военных. Мы с улыбками подъехали к военным и объяснили, что нам нужно проехать в заповедник Вади Рам, и даже показали Jordan pass, чтобы у людей в форме не возникало мыслей, что мы хотим туда проникнуть незаконно. С нами тоже общались вежливо и с улыбками, но окружив нас большой группой четко объяснили через гугл-переводчик в смартфоне, что проезда здесь нет. Якобы дорога эта опасна для жизни, «dangerous», что это приграничная зона и на дороге много саудитов-контрабандистов (в гугл-переводчике показалось слово «smugglers»). Скорее всего, это была просто отговорка, чтобы нас не пропускать. Какое дело контрабандистам до туристов? Ведь как мы позже поняли, слово «dangerous» у иорданцев звучит по поводу и без повода, у них вообще странные понятия об опасности. Военные упорно отправляли нас в Вади Рам через visitor center.

Пришлось нам продолжить свой путь по Desert Highway. Трасса была ужасно загруженная и неприятная, по ней пачками неслись фуры одна за другой, идущие из Саудовской Аравии и порта Акабы, постоянно нам сигналили, проезжая мимо. Мы практически оглохли от постоянного гудения. После блокпоста, где происходит таможенное оформление фур, стало полегче. Зато по трассе преодолели достаточно большое расстояние и выдохнули с большим облегчением, когда доехали до отворота на Вади Рам. На повороте оказалась заправка с небольшим кафе, где мы съели по огромной тарелке риса с приправами.

Движение по дороге Вади Рам было намного спокойнее, дорога асфальтированная до самой деревни Вади Рам. Но я не горела желанием ехать через visitor center, поэтому сразу за деревней Gawr Ram мы поспешили сойти с асфальта на какую-то старую дорогу. Старая дорога из разбитого асфальта петляла по пустыне и все дальше и дальше уводила нас от цивилизации навстречу уединению и прекрасным видам из скал и песка.

По дороге к Вади Рам путешественника сопровождает колея железной дороги, идущая через пустоши. У самого поворота на одноимённую деревню — строения маленькой станции, на которой стоят на приколе несколько вагонов поезда с крохотным старинным паровозом. Позднее мы узнали это место — декорации к знаменитому фильму «Лоуренс Аравийский».

Мы так радовались тому, что наконец-то доехали до пустыни, что оставили позади и разбитый асфальт, свернули прямо в пески и направились к понравившейся скале в виде колонны по бескрайним просторам. Под скалой мы нашли неплохое уединенное место. Правда рядом с нашим новогодним лагерем лежала мумия верблюда. Но умер он давно, кости высохли на солнце и не пахли, а наоборот придавали этому месту романтики на закате дня. Я много размышляла о том, как и когда он умер. Говорят, верблюды уходят умирать в пустыню и сами находят укромное место. Жаль, что людям не всегда доступен такой способ.

На самом деле кости верблюда лежали довольно далеко от нашего лагеря. И наводили на философские размышления — о времени, жизни, смерти, круговороте времён года. Очень необычно было осознавать, что сегодня наступает новый год. В Минске или в Москве — в последней в гораздо большей степени — этот день я много лет видел и воспринимал, как громкий, разнузданный и пьяный. Ничего подобного и в помине нет здесь, на Библейском Востоке, среди гор и песков. Даже намёка не то, что сегодня Новый год невозможно было уловить в размеренном ритме жизни окружавших нас арабов. Пустыня, древняя и мудрая, наполненная тишиной и ветром казалась мне лучшим местом для начала нового года. Это была пауза после месяцев безумного московского существования, романтическое путешествие с близким человеком, почти «бегство в Египет» от безумия мира. Остановка в пустыне — почти по Бродскому. Я вспоминал всё, что читал и слышал о пустынях. Первая ассоциация — ужасная жара и пески. И это правда. Летом в Вади Рам действительно невыносимо жарко. Зимой же мы застали и пыльные бури с маленькими торнадо, и вполне сильный холодный дождь, и ветер и припекающее солнце при температуре больше 20 градусов по Цельсию. Самое удивительное преображение испытывает пустыня в ночное время. Температура, днём достигавшая двадцати с лишним градусов, может опуститься до нуля и даже до минусовых отметок. Первая ночёвка в Вади Рам была очень холодной. Но воздух был прекрасен и голова на рассвете ощущалась ясной. Всё здесь замирает и вновь оживает с появлением солнца. Красные скалы и пески, светлые верблюды и тёмные фигурки бедуинов — всё движется в одном, торжественном и плавном ритме.

Эту ночёвку мы выбрали почти вынужденно, протащив велосипеды по песку около двух километров до того момента, как солнце начало прятаться за верхушками скал. В бинокль я видел знаменитые Семь столпов мудрости и группу скал, у которых раз в пять минут проезжали автомобили с туристами. То, что людей в Вади Рам оказалось так много, немного нас озадачило. Ведь был уже вечер и по нашим представлениям посетители должны были разъехаться. А вот и нет! Захотелось найти место уединённое, где никого не будет и точно нас никто не потревожит. Вместе с тем, место должно было быть защищено от ветра. Поэтому мы направились к небольшому ущелью у скалы, которое я разглядел в бинокль. Место для лагеря выбрали правильно — ни ветер, ни туристы нас не беспокоили. 

Когда село солнце, стало дико холодно. Новогодний ужин практически ничем не отличался от обычного ужина. Мы только отметили для себя смену года. Полная луна освещала скалу и нашу палатку. Я даже не поленилась и вылезла сделать несколько кадров, но они не получились из-за отсутствия полноценного штатива. Да и руки мои совсем закоченели на ветру. По ощущениям было около нуля.

1 января 2018              

Вчерашнее успешное перемещение по песку вселило в меня уверенность в том, что мы сможем двигаться по Вади Рам на велосипедах вопреки всем предостережениям. К тому же мы уже находились внутри protected area, сами того не заметив сразу. Никто нас не преследовал и не выгонял, а ровно наоборот встреченные бедуины, проезжающие на джипах в одиночку и с туристами, кричали «Добро пожаловать в Иорданию!». В крайнем случае улыбались и говорили: «Но бисиклета! Онли кэмэл о кар!».

Сперва нам казалось, что стоит выйти на накатанную джиповку, как по ней без проблем можно будет ехать и заметно увеличить свою скорость. Но это заблуждение быстро вскрылось, когда мы обнаружили, что углубляемся в бесконечное царство песка и скал, беспорядочно изрезанное следами от джипов. И по этим следам ехать как правило нельзя. Колеса быстро зарываются в глубокий распаханный джипами песок, и велосипед приходится тащить. Не помогут тут даже толстые покрышки. Ехать можно только по определенным участкам, где есть каменистая обочина: видишь вдалеке темное пятно, покрытое камушками, и радуешься. Мы приноровились двигаться по азимуту, ориентируясь по скалам вдалеке, в нужном нам направлении. Витин бинокль и гармин тоже помогали не сбиться с курса.

Таня, как это бывает с ней обычно, была настроена очень по-боевому. Ни секунды она не сомневалась, что мы без труда прямо на велосипедах поедем по пескам величавой Вади Рам, что кировская парочка, активно сулившая нам неприятности с проходимостью по песку — никчемные слабаки. Стоит только поехать и замечательная резная «Биг эппл» у Тани, а у меня — сила мышц, свойственная мужчине от рождения, позволят без труда преодолеть песчаные дюны Иордании. Увы, так легко прокатиться по пустыне не получилось. Но танин боевой задор задал правильный темп нашему движению и правильный настрой всей экспедиции. Первые сложности нас не испугали. По глубокому песку приходилось протаскивать велосипеды на довольно большие расстояния. И это было не так просто и быстро, как хотелось. Но и ехать по пустыне вполне возможно. Там, где песчаные дюны незаметно переходят в плотный наст, состоящий из спрессованного песка и мелких чёрных камней передвижение не составляло для нас проблем. Кое-где мы довольно неплохо ехали.

Мы видели, как зарождается песчаная буря и даже попали в одну из них. Буря начинается неожиданно и развивается стремительно. Ветер подхватывает песок, раскручивает его подобно смерчу, и так же внезапно буря утихает. Нас окружала непередаваемая красота красных скал различной причудливой формы. Когда ты в пустыне, то расстояния на глаз оценивать довольно сложно, пейзаж меняется медленно и как будто бы незаметно, но на самом деле ты куда-то двигаешься и через какое-то время уже не узнаешь место. Время и пространство здесь имеют какие-то свои законы.

Что меня поразило в пустыне больше всего — она грязная. Нет, не то, чтобы это были уродливые шрамы цивилизации, видимые невооружённым глазом. Хотя, в окрестностях центральной части Вади Рам, которые выходят за границы охраняемой природной территории, таких шрамов тоже хватает — то ЛЭП, то куски старого асфальта, то груды мусора, сваленные подальше от посторонних глаз. В самом сердце Вади Рам то и дело спотыкаешься о занесенные слоем песка пустые банки, бутылки. Здесь неимоверное количество окурков и бумаги, оставленных толпами туристов. А главное — следы. Вся пустыня буквально исполосована тысячами проехавших автомобилей, и это несколько портит впечатление. Но , к слову сказать, Вади Рам оставляет незабываемые чувства. Пейзажи здесь попросту неземные. Море песка площадью 740 квадратных километров и возвышающиеся над ним скалы. Не случайно здесь неоднократно снимались всяческие фильмы наподобие «Марсианина».

Прокорячившись три часа, мы преодолели всего лишь 7 километров и добрались до лагеря бедуинов возле наскальных рисунков Alameleh. Бедуины были очень дружелюбными, ничего нам не навязывали, гостеприимно пригласили в палатку, налили крепкого чаю с мятой и кардамоном, предлагали нам воду. Но воды с собой у нас итак было довольно много (мы везли 10 литров на двоих). Поговорили с ними за жизнь в компании ласкового кота по имени Фундуш (фундук). Дети пустыни действительно очень открыты и любопытны как дети. Говорят, как же вы на бисиклетах-то едете, ведь очень плохо, а дальше песок еще глубже. Мы согласились, что таки да, действительно плохо. Отдохнув в бедуинской палатке, мы сами попросили их отвезти нас на джипе к природной арке Burdah bridge. Ведь если за полдня мы протащились всего на 7 километров, то сами мы туда доедем только завтра и то ближе к вечеру. Время в данном случае дороже денег, и я сговорилась, что нас оставшиеся полдня покатают по достопримечательностям пустыни за 50 динар. Хоть и чувствовалось уважение к нам со стороны бедуинов, услуга есть услуга.

Велики закинули в кузов пикапа, и отправились к арке через каньон Burrah с бедуином по имени Ахмед. Песок там действительно стал глубже и злее, а погода стала портиться. Сгустились тучи, пошел дождь. Я никогда не думала, что в пустыне может идти дождь. Бедуин показал нам Arch Bridge, завез на Mushroom Rock – камень в виде гриба, торчащий на пустынной поляне.

Природная арка Burdah Bridge нависала где-то высоко над головой, и к ней вела тропа. Бедуин сказал, что подъем туда наверх занимает 1,5-2 часа. С учетом погоды и того, что уже было 2 часа дня, на арку мы не полезли, а поехали к другому более туристическому природному мостику Um Fruth. Ахмед угостил Витю сигаретой, хотя Витя и не курит. Уж слишком приятным и заманчивым был запах иорданского табака. А если тебе что-то нравится, то бедуин тут же этим с тобой поделится. Еще Витя оценил верблюжью дубленку Ахмеда: «Кэмел?» — «Кэмэл!» Говорит, что у него 30 верблюдов. Но шубу бедуин конечно не подарил.

Мост Um Fruth оказался более туристическим, подъем на него совсем несложный. Вокруг клубились группы иностранцев, привезенные сюда на джипах. Ну мы сейчас от них тоже мало отличаемся. Все залезают на мостик и фоткаются. Мы оставили Ахмеду один из фотоаппаратов, и он нас поснимал снизу. Витя залез наверх, но на мост ступить испугался – закружилась голова. Я же его излазила вдоль и поперек.

Последней точкой нашего небольшого джип-тура стал дом Лоуренса Аравийского. Лоуренс проникся бедуинской культурой и жил в пустыне. От дома мало что осталось, а рядом в палатке тусили бедуины, пили чай. Естественно чаем угостили и нас. Витя купил себе арафатку и стал совсем похож на Эвлию Челеби. Хоть мы и договаривались, что Ахмед оставит нас с велосипедами у дома Лоуренса, он решил нам показать еще одни набатейские наскальные рисунки, о которых мало кто знает, а потом показал нам неплохое защищенное от ветра место у каньона, где можно поставить палатку и переночевать. Палатку пришлось ставить на скалах, но я предусмотрительно взяла с собой набор колышков для разных условий. Прошлой ночью мы крепили палатку кольями для песка, а теперь вот пригодились и скальные альпинистские.

Весь вечер мы провозились с горелкой – чистили ее от копоти, уж очень быстро она засоряется от 90-го иорданского бензина. Форсунка забивается сажей моментально, и горелка только что коптит. Витя, привыкший к беспроблемной готовке на газу, сильно матерился разбирая и собирая обратно горелку.

Надо сказать, что в Вади Рам в крайнем случае вполне реально разжечь и костерок. Вокруг достаточно сухих веток можжевельника. Бедуины активно собирают их. Может быть полноценный ужин на таком костре и не приготовить, но погреться да чай по-бедуински вскипятить хватит.

Продолжение >