7 августа 2017

После совместного завтрака немцы переехали на новое место. Все утро они сидели на сайте бронирования и ждали, пока кто-нибудь не освободит поляну. Я решила, что такие ухищрения не для меня, собрала все вещи и поехала прочь из Лейк Луиз. Далеко я, впрочем, ехать и не намеревалась, поскольку решила посвятить сегодняшний день хайкингу. Вблизи озера Луис есть очень популярный трейл под названием «Plain of Six Glaciers trail»: тропа ведет к чайному домику и виду на шесть ледников. Немцы тоже планировали идти по этому трейлу, и мы договорились там встретиться.

Дорога к озеру была такой крутой, что я даже пожалела, что взяла с собой все вещи. Надо было оставить их в кемпинге и ехать налегке, все равно потом возвращаться. Но потом вспомнила об ужасах этого кемпинга: уж лучше все с собой, пусть сейчас и тяжело, зато я свободна в своих дальнейших планах. Мне было дорого ощущение свободы и независимости, пусть и отягощенное килограммами рюкзака. А планов после трейла у меня и не было. Я не знала, сколько времени займет подъем и спуск. Может быть половину дня, а может быть целый день. Но в кемпинг я больше не вернусь.

Мимо проносились машины таким сплошным потоком, что идти по обочине было невозможно. Приходилось упираться, обливаться потом, но крутить педали медленно и усердно. А наверху всех автомобилистов ждал сюрприз с парковкой. Дорога на озеро Морейн, которая ответвлялась от дороги к озеру Луиз, была вообще закрыта из-за отсутствия парковочных мест. Один мужик из огромного кемпера даже подрался с регулировщиком, стоящим у закрытой дороги, из-за того, что тот его не пропускал.

Почти в конце подъема перед самым озером меня нагнал человек в шляпе и на велосипеде. На поясе у него болтался спрей от медведей и швейцарский нож. В боковом кармане шорт бутылка с водой. А больше при нем ничего не было. «Вот так надо путешествовать», – подумала я.

— Хэй! А больше у тебя ничего с собой нет? Сколько кило ты везешь? — крикнул мне человек.
— Да не знаю, наверное около тридцати.
— Ох ё. Респект!

Впрочем, дядечка явно был на машине, а велик привез с собой, чтобы кататься от парковки до озера и обратно. Не респект. Мы вместе подъехали к озеру. Парковка там была просто огромная – такое популярное здесь место. Специального места для велосипедов не нашли. Я приковала свой к забору замком, Джо последовал моему примеру. И тут я поняла, что он свой человек. Оказалось, что он местный, из Калгари, и истоптал в окрестных горах все тропинки и облазил все скалы. Мы разговорились и как это бывает у двух авантюристов, сразу подружились. Джо стал моим гидом и прекрасным собеседником на пути к чайному домику и шести ледникам.

— Ну пойдем к озеру. Вот тот вид, ради которого все сюда и приезжают! Хотя, видал я здесь людей и побольше.

Над озером стояла густая дымка из-за пожаров в окрестных лесах.

И мы пошли по тропе к ледникам, разговаривая по пути обо всем на свете.

Живя в Канаде практически у самых гор грех не заниматься различными видами активности, альпинизмом или каякингом. В общем, у Джо здесь вполне интересная жизнь — есть что рассказать. Он не раз залезал на гору Fairview и на сам ледник в одиночку, сплавлялся по реке Юкон на каноэ 40 часов без сна и отдыха нонстопом. А еще помогал перевезти холодильник своему другу, который живет на острове. Для этого он соорудил плот, водрузил туда холодильник, а сам с веслом стоял на нем сверху. Но больше всего меня поразили рассказы о Юконе: «Когда въезжаешь в штат, видишь надпись: «Юкон — больше, чем жизнь». И только начав свое длинное путешествие, ты осознаешь всю полноту этого утверждения.»

Джо работал в компании электроинженером, но в кризис попал под сокращения. Добывающая промышленность до сих пор не оправилась. Теперь он путешествует, спит в своем фургоне и называет это горилла-кемпингом.

На тропе было предостаточно народу. Я конечно могла и не поверить всем этим историям, которые мужчины так любят рассказывать девушкам, чтобы произвести на них впечатление. Но Джо так лихо взбирался по тропе, обгоняя основную массу туристов, что уже к середине пути я поняла, что человек он действительно опытный. Когда мы дошли до чайного домика (а это ни много ни мало семь километров с серьезным подъемом вверх), я изрядно вымоталась, а у Джо усталости не было ни в одном глазу. Будто он какой суперсолдат.

У чайного домика собираются туристы, многие заканчивают свой путь здесь. Я встретила и своих знакомых немцев. Кто-то пил чай и обедал. Этот чайный домик когда-то служил базовым лагерем для альпинистов. В 1924 году его построили швейцарские гиды, которых пригласило работать канадское правительство. В доме есть места для полноценного ночлега, который гиды предоставляли альпинистам в те времена. А сейчас там ночует персонал чайного домика.

Наверху продают бутылированную воду в бутылках по 0,5 по 4 CAD за штуку. Мы слегка офигели. И тут Джо говорит:

— Слушай, я помню, что у них тут есть бочка с водой в кустах. Пойдем проверим, может быть она все еще там. Откуда-то же ресторан получает чистую воду, смекаешь?

Мы поднялись по козьей тропе куда-то вверх за чайный домик и действительно в кустах стояла замаскированная пластиковая бочка, в которую по трубе поступала чистая вода из скважины. Тихонечко набрали воды бесплатно. Я конечно понимаю, что им нужно делать бизнес на туристах. Но прятать от идущих большое расстояние в горах людей бесплатную воду и продавать бутылированную за бешеные деньги в национальном парке – это как-то нечестно и неприятно.

— Основная масса туристов доходит только до чайного домика. Очень мало кто проходит последнюю милю до ледников, может только 30%. Еще меньше забирается на сам ледник или окрестные горы. Таких вообще меньше процента.

Мы переглянулись и пошли последнюю милю к леднику. Не осталось никаких сомнений идти или нет. На той тропинке людей действительно было подозрительно мало, но начиналось самое интересное. Особенно когда мы пересекли затертую табличку с надписью, что дальше тропа не поддерживается и вы идете на свой страх и риск. Мы были выше линии деревьев и вышли на каменистую почву, которая когда-то была покрыта ледником. Джо показал мне death trap – огромную расщелину во льду, где погибло немало альпинистов. Эта расщелина вообще не выглядит как трещина во льду, она будто бы находится в земле, и видно ее только с определенного ракурса и большой высоты, на которую мы и поднялись.

Ну вот и все, мы дошли до конца. Дальше некуда идти, только разве что подниматься на ледник. Пока мы стояли и восхищались видами, встретили только три человека. Фотографируемся вместе как хорошие друзья на фоне ледника.

Почему же эту тропу назвали тропой шести ледников, ведь ледник всего один? Возможно, потому что эту точку окружает шесть горных вершин, но не все ледники отсюда видно и не каждый впечатляет своим размером. Там наверху на одной из вершин в снегу стоит хижина. И в бинокль можно было разглядеть, как туда карабкаются два тепло одетых человека.

— Знаешь, я был в этой хижине. Они поднимаются с другой стороны, со стороны Британской Колумбии и озера О’Хара. Это самый простой путь. Я забирался с этой стороны, и это было очень непросто. Там внутри есть гитара, укулеле, все дела. Некоторые сидят днями напролет, поют песни и все такое.

Тут мы разговорились о музыке. Хоть Джо никогда и не играл на музыкальных инструментах, у него неплохой музыкальный вкус. Почти всю обратную дорогу вниз мы обсуждали разные группы, Джона Леннона, Клэптона и многих других. У нас оказались схожие музыкальные предпочтения. Потом тема плавно перетекла к музыке кантри.

— Альберта – это самый настоящий канадский Дикий Запад. Но здесь в горах ты это не почувствуешь – слишком много туристов. Надо спускаться в перерию. А в США – это Монтана и Вайоминг. Да, да, ты на Диком Западе!

Мне и Джо в его шляпе стал казаться неуловимым ковбоем после всех рассказанных историй. Я уже ясно представляла его несущимся на лошади по прерии и форсирующим реки на каноэ.

Так за разговорами мы дошли до припаркованных велосипедов. Расставаться ужасно не хотелось. Джо тоже хотел оттянуть этот момент и предложил осмотреть отель. На берегу озера Луиз стоит шикарный отель: «Так тут отдыхают богатые люди». На ресепшене стояла дикая очередь из китайцев с чемоданами. Внутри старый отель действительно выглядел роскошно. Резная деревянная лестница, люстры, и даже сохранился старый отельный почтовый ящик. В общем, все признаки звездности. Фойе внутри было украшено старыми фотографиями отеля, озера Луис и швейцарских гидов. Внук одного из изображенных на портрете швейцарцев в суконном альпинистском сюртуке до сих пор живет в Калгари. Он профессор университета, и Джо с ним знаком лично.

Хотя время и близилось к глубокому вечеру, я сказала, что не знаю, где буду сегодня ночевать, что хочу сохранить дух приключения. Джо прекрасно меня понимал. При таких встречах ты не услышишь слов «ты крэйзи», «ну ты даешь!», «молодец» — в общем, слов удивления и восхищения твоими поступками и действиями. Когда встречаются два искателя приключений, для них все то, что другим кажется неестественным и ненормальным, является само собой разумеющимся. Вы просто обмениваетесь историями и чувствуете мотивы друг друга.

Мы отстегнули велики и обнялись на прощанье, как старые друзья. Джо поехал к своему фургону, заныканному где-то в кустах. А я отправилась своей дорогой в направлении Банфа. Было ужасно грустно.

Я свернула на дорогу номер 1А, имеющей называние Bow Valley parkway. Основное трансканадское шоссе шло по другой стороне долины реки Боу, а старая парковая дорога была отдана туристам. Она оказалась совершенно пустой и ровной, без резких подъемов и спусков. Я снова поймала себя на том, что настороженно оглядываюсь по сторонам. Даже остановилась и снова прицепила на пояс медвежий спрей, который последние пару дней ехал где-то глубоко в рюкзаке. Уж не вчерашнее ли столкновение с мишкой отозвалось в моем подсознании на пустынной дороге? А еще я вспомнила Джо, у которого спрей всегда на поясе. Надо брать пример с опытного человека.

Однако вместо медведя навстречу показался велосипедист с огромной корзинкой на руле. В корзинке лежал коврик-пенка и большой туристический рюкзак. Кореец. Я поделилась с ним полезными сведениями об отсутствии мест в кемпинге Лейк Луиз и посоветовала подселиться к кому-нибудь, как это сделала я. Он в свою очередь сказал, что впереди на моем пути тоже будет много кемпингов и покатил дальше. Я взглянула на карту, но что-то «много кемпингов» на ней не заметила. Ближайший был в 13-ти километрах, а дальше совсем пустота. Уже стало темнеть, но места вдоль дороги не очень подходящие для ночевки. В долине реки проносились товарные поезда, а слева крутой уклон не давал поставить палатку. В сумерках я доехала все же до этого кемпинга, названного по имени горы, у подножья которой он находился – Protection mountain.

Кемпинг мне сразу не понравился. Стоит на вырубке, ни одного дерева на территории. Места под палатку присыпаны крупным гравием – худший вариант. Да еще и не оказалось ни одного свободного места. Ну что же, я приготовила ужин на открытой кухне, представляющей из себя деревянный навес с двумя столиками и поставила палатку прямо на этой кухне. И прекрасно, надо сказать, переночевала.

Продолжение >