На русский книги Новака пока не переведены. Есть у меня искушение когда-нибудь выполнить перевод и издать его в Беларуси. Ведь Новак ездил и по Кресам — так в Польше называли входящую в ее состав до 1939 г. Западные Беларусь и Украину. Да и родился он именно на Кресах, возле Львова, в Стрые.

Этот невысокий, лысеющий, вовсе не спортивный на вид человек сам избрал себе удивительную судьбу. И сделал невозможное. Первым на планете он дважды пересек Африку на велосипеде, проделав путь в 40 тысяч километров. Стал одним из первых фотографов, запечатлевших быт африканских племён. Одним из первых журналистов, писавших об Африке в польских, да и вообще, европейских газетах. Одним из первых публичных критиков колониализма, как системы.

На одном из польских сайтов Новака называют «пре-хипстером». На другом – «путешественником всех времён». Но его путешествие не было поиском самовыражения. Скорее — бегством от цивилизации, стремлением познавать мир в его первозданности. В чём-то он был наивным романтиком, ведь решение собственных жизненных проблем пытался заменить осуществлением мечты. Как ни парадоксально, на путешествие по Африке Новака толкнула социальная неустроенность.

Родился Казимеж в 1897 г. в небогатой польской семье в Прикарпатье. Университетского образования, по видимости, не получил. Зато в 15-летнем возрасте самостоятельно отправился в Ватикан.

В Первой мировой Новак участвовал, как солдат Австро-Венгрии. Попал в плен, после войны вернулся домой. Семья поселилась в Познани. Здесь Новак работает скромным клерком в страховой компании, ездит на велосипеде по Польше и публикуется как репортёр-фрилансер. В 1922 году он женится на Марии Горчик. В том же году родилась дочь Эльжбета. Позднее появился на свет сын Ромуальд.

Содержание семьи легло на плечи Казимежа тяжёлой ношей. Зарабатывал он мало. Другой работы найти не мог — в конце 20-х гг. Польша окунулась в безработицу и экономический кризис. Семья была вынуждена переехать из Познани в пригород Борушин, в частный дом. По воспоминаниям, часто оставался на ночь в офисе, чтобы сэкономить на билетах. Хорошо платили только за статьи в газетах и за фотографии. Новак чувствовал, что работа репортера — его призвание.

 

 

В 1925 г. контора, в которой он работал, разорилась. Казимеж безрезультатно ищет себе место. Зато его краеведческие зарисовки охотно публикуют местные газеты. Трудно сказать, что побудило бывшего клерка надолго оставить семью и отправиться в путешествие. Возможно, были обнадёживающие обещания редакций, заинтересованных в необычном репортёре-велосипедисте. Как стало видно позднее, они остались лишь обещаниями. Тем не менее, Новак искренне считал, что таким образом сможет заработать довольно большую сумму денег, достаточную для содержания жены и детей. В 1925 г. Новак осуществляет два путешествия по Европе на велосипеде.

Он посещает Венгрию, Австрию, Италию, Румынию, Грецию и Турцию. Тремя годами позднее он доезжает до Триполи в Северной Африке. Проблемы со здоровьем и отсутствие денег заставили его вернуться. Но в голове репортёра уже начал зреть авантюрный план путешествия по Африке. Новак начинает готовиться к поездке.

4 октября 1931 года он выехал из дома автобусом до Познани, оттуда поездом до Рима. Из Рима велосипедом доехал до Неаполя, сел на паром и прибыл в Триполи. В кармане у путешественника была небольшая сумма денег, фотоаппарат, палатка и снаряжение. Из-за проблем на алжирской границе путешественнику пришлось повернуть на восток и двигаться через Африку по территории Египта.

Он писал: «Да! Нужно улетать! Я иду по пути, которым размеренно тянутся перелётные птицы — вдоль Нила. Не хватает мне только крыльев, вот и не лечу я под звёздами, а волокусь избитой дорогой, покрытой мелкой, порошкообразной землёй, в которой вязнут колёса велосипеда. Дорога плохая, сверху палит жаркое солнце, а дикие ватаги детей забрасывают меня комьями сожжённой земли, да лают злобные псы. Время от времени дорогу мне преграждает сельский полицейский. Зарабатывая пару монет в месяц, он старается взяткой поиметь на жизнь, а так как я сорить деньгами не могу, иногда палкой вынужден отбиваться от его нахальства. Или наглый нищий, когда его отгонишь, обругает тебя и закидает камнями. Если даже дашь ему грош, созовёт стаю друзей и шкуру с тебя сдерёт. Вот такой Египет я узнал!

Покидаю Луксор и через несколько десятков дней буду уже в Судане. Много дорог и бездорожья передо мной. Может быть, следующее письмо будет более интересным. Может быть даже удастся мне сделать снимок, как лев ест меня на завтрак, или что-нибудь в этом роде. Да, я въезжаю в страну, где на каждом шагу подстерегает смерть. Но всё же, хоть с трудом представляю ближайшие дни, какая-то могучая сила гонит меня вперёд и противостоять ей я не могу.»

“Уже декабрь, но ведь лето, вокруг расцветает буйная зелень, солнце неистово жжет кожу, а я тоскую по снегу, по ёлочкам, расставленным по площадям наших городов, этим вестникам приближающегося Рождества. Так прекрасен их запах, так радуют взгляд своим видом, а меня вместо ёлочек окружают чужие бесформенные баобабы, типичные деревья африканских степей».

Первоначально Новак не предполагал, что его путешествие будет таким продолжительным. Двигался он медленно, сталкиваясь со множеством трудностей. «Стальной друг», как он называл свой велосипед, тоже задавал ему проблем. На многих отрезках пути путешественник нёс велосипед на плечах или тащил по песку.

«В довершение всех бед велосипед, который окрещён здесь адской машиной, пищит и скрипит. Этот бедняга слабее чем я, измучило его скитание и эти солёные пустынные дороги и эти неровные шоссе, покрытые движущимся камнем».

Новаку, в репортажах которого явственно звучит неприязнь к колониальной политике в Африке, не приходилось рассчитывать на финансовую помощь от правительств стран, через которые он проезжал. Его встречали не слишком приветливо. Единственным спонсором Новака стала польская фирма-производитель велосипедных шин «Stomil». По крайней мере, с покрышками у него был порядок.

Многие опасности подстерегали на пути. Однажды путешественник несколько часов убегал от охотящегося на него льва. В другой раз ему пришлось спасаться от стада разъярённых носорогов. В оазисе Гхат путешественника задержали итальянские солдаты, приняв его за шпиона. Новака посадили в машину и привезли в штаб командования. «Никто, сидящий в кабинете, не мог понять, как кто-то на велосипеде, без сопровождения, без каравана верблюдов мог доехать до отдаленного Марадах, этого изумрудного острова, брошенного на простор Ливийской пустыни…». Убедившись, что Новак — безобидный польский репортер, его отпустили.

В путешествии Новак близко знакомится с бытом африканских народов: туарегов, египетских феллахов, гордого народа ватусси, пигмеев, карликов бабинга, буров в Трансваале, гаусса.

И вот, прошло три года с начала путешествия. Казимеж достиг мыса Игольного. В Кейптауне общественность собрала деньги путешественнику на обратный билет в Европу. Ему предложили абсолютно бесплатно каюту в первом классе. Однако, Новак принимает, на первый взгляд, безумное решение — двигаться обратно на велосипеде!

Казалось бы после трёх лет тяжелейших скитаний уже ничто не может взять за живое. Но Новак не спешит возвращаться в цивилизованный мир. Он пишет:

«Места, где живут белые люди — красивые виллы с ухоженными садами, однако рядом находятся резервации для туземцев — обречённых умереть голодной смертью. Англичане называют их «location” и это выражение произносят с таким отвращением, которое трудно повторить. Это человеческие мусорные ямы, сумасшедший дом, госпиталь прокажённых, пожизненная тюрьма…»

Маршрут обратного путешествия Казимеж избрал следующий: Кейптаун (Южно-Африканский Союз), Виндхук (Юго-Западная Африка) → Ангола → Киншаса, Леопольдвиль (Бельгийское Конго) → Форт-Лами (Французская Экваториальная Африка) → Французская Западная Африка → Алжир (город).

Уже на первом этапе путешествия ему пришлось сменить транспорт. Верный стальной друг не выдержал трудностей пути и развалился на части. Ремонт был невозможен. Казалось бы, положение безвыходное. Но на помощь Казимежу пришел живущий в Гумухабе поляк — Мечислав Вишневский. Он подарил путешественнику двух лошадей — Рыся и Жбика. Достигнув реки Кассай в Конго, путешественник вновь сменил транспорт. Коней заменила лодка «Познань-1».

На перекате Кавеве лодка потерпела крушение. Потеряв почти все имущество, Новак пешком прошел больше сотни километров, чтобы достичь провинции Лулу. Там ему удалось снарядить новую лодку, которой он дал имя любимой жены — «Марысь». По реке Новак прибыл в Леопольдвилль (теперь — Киншаса, столица Конго). Здесь его ждал новый велосипед и снаряжение, присланное благодаря стараниям семьи Вишневских. Кстати, мне удалось найти сведения о веслосипеде Казимежа Новака. Это был немецкий Brennabor, в те годы довольно известный и качественный велосипед. По всей видимости, второй «стальной друг» был той же марки.

й

«Велосипед, напоминая двугорбого верблюда, трещал под тяжестью багажа, который на несколько долгих месяцев должен стать всем моим богатством, моим домом, почти всем миром. Даже удивительно, что любимые, присланные с родины «стомили» выдерживали такую тяжесть. Два фотоаппарата, двухстволка (12 мм), сто патронов, автоматический пистолет, одеяло, противомоскитная сетка, палатка, колья, топорик, запас шин, клей и латки, шило, нитки, четверть килограмма хинина, немного аспирина, две смены одежды, и как необходимый жизненный запас — килограмм сахару, 250 грамм чая, немного масла и мешочек кукурузной муки. В сумме все снаряжение весило около 60 кг., и, клянусь, что мой багаж составлял минимум для выживания в путешествии, которое меня ждало.»

На новом велосипеде Новак отправляется к форту Ламы, около озера Чад. Предпоследний этап путешествия — Сахару — Новак преодолевает на верблюдах. Французы не хотели пускать его одного, ссылаясь на закон, обязывающий пересекать пустыню только караванам. «Если я куплю верблюда, это будет караван?» — спросил Новак. «Нет!» — «Хорошо, а если у меня будет два верблюда и погонщик? Вы пропустите меня?» — «Конечно!» — отвечали представители властей. Путешественник купил двух верблюдов, погрузил на них велосипед и отправился в путь. Верблюда пана Казимежа звали Уэли. С юмором Новак называл себя «единственным польским бедуином Сахары». Благополучно преодолев пустыню, путешественник снова пересел на велосипед. Ему оставалось проехать тысячу километров.

Возвращение домой не было лёгким. На последние деньги путешественник купил билет до Марселя. Во Франции доехал до польской шахтерской колонии в Бьюли. Чтобы заработать деньги, он фотографировал шахтеров, но предприятие успехом не увенчалось. Только благодаря усилиям жены и поручительству фабрики «Стомиле» польский консул одолжил Новаку сумму в 750 франков, на которую путешественник мог вернуться домой.

Границу Речи Посполитой Казимеж пересёк в ночь с 22 на 23 декабря 1936 года. Семья встречала его на вокзале в Познани. После возвращения Новак читал лекции об Африке в познаньском кинотеатре «Аполло», в Университете Ягеллонском в Кракове, в высшей школе торговой в Варшаве. У него были большие планы на издание своих материалов, на дальнейшую работу. Однако, несчастья продолжали преследовать его.

Пятилетнее пребывание в Африке, истощение организма малярией, голодание не позволили Новаку акклиматизироваться в холодном климате Польши. У путешественника воспалилась левая нога, его скрутил артрит. Потребовалась операция. Во время пребывания в госпитале он подхватил воспаление лёгких и умер 13 сентября 1937 г., через девять месяцев после возвращения на родину. Казимежу Новаку было всего сорок лет…

Разразившееся через два года Вторая мировая война надолго стёрла память о путешественнике. Даже его могила оказалась утраченной. Лишь через 70 лет после возвращения путешественника на родину в Познани была открыта мемориальная табличка. Ну, а слава пришла к Новаку на рубеже 21 столетия, после публикации его отчетов и писем.

Виктор Попов.

Отрывки из репортажей К. Новака — перевод с польского В. Попов

В материале использованы фотографии с сайтов: audiovis.nac.gov.pl  kazimierznowak.pl  afrykanowaka.pl 

 

iБолее подробно см.: afrykanowaka.pl