4 июля 2016 г. Akureyri.

Акурейри — городок замечательный во всех отношениях. Пожалуй, лучшее место из населенных пунктов во всей Исландии. Его не случайно называют северной столицей страны. Чем-то он напомнил норвежский Тромсё —  опалённостью северными ветрами, приземистыми линиями фасадов и общим позитивным и легким настроением жителей. В глубине залива, защищенного от штормов викинги поселились еще в 9 столетии. Об этом свидетельствуют археологические раскопки. А вот название города впервые звучит в документах только в 1562 году, когда в это место сослали некую женщину, уличённую в супружеской измене. Нравы были суровыми…

На въезде в город пересекаем реку Эйяфьярдара. Её устье переходит в залив-фьорд длиной почти 40 километров. В нём и скрывается от Атлантических штормов город. Местность здесь низкая, часть города лежит у тихой набережной, но центр города словно карабкается на гору. На горе стоит лютеранский собор, знаменитый тем, что освящение его состоялось в 1941 году, а орган — самый большой в Исландии. Собор отстроил знаменитый в Исландии архитектор с трудным для русского уха именем Гудйоун, но вполне адекватной фамилией — Самуэльсон.  Рука этого зодчего ощущается здесь везде. Акюрейри отстроен довольно концептуально и в одном стиле. В целом, город нам понравился. Здесь были и памятники истории и архитектуры и магазины и особое очарование, присущее только самым северным городам планеты.

Перед тем, как отправиться бродить по Акурейри, устраиваемся к кемпинге. Народу не очень много, место приятное. По соседству с нами — палатка велотуристки из Франции. Женщина лет сорока с небольшим путешествует одна на хорошем велосипеде, с дорогим снаряжением и легкой палаткой, в которой настолько большой тамбур, что велосипед, ортлибы и всё пожитки преспокойно туда умещаются. Обмениваемся опытом, о чём-то разговариваем. Понемногу начинаем расслабляться. Ведь последние дни были для нас напряжёнными из-за плохих вестей и проблем с эвакуацией. В кемпинге я впервые понимаю, как много в Исландии велотуристов. Весь кемпинг занят велосипедами. Разномастные палатки расположились на просторной поляне то тут, то там. В центре острова мы чувствовали себя едва ли не одинокими героями на двух колёсах. Здесь же начали растворяться в волне единомышленников из разных стран.

Дневка в Акурейри была необходима для того, чтобы передохнуть и спланировать дальнейшие действия. По первоначальному плану мы должны были двигаться из Рейкьявика вдоль южного побережья Исландии, заехать в центральную часть острова и самолетом вернуться из Акурейри в исландскую столицу. Теперь решаем осуществить заброску автобусом в городок Хёбн (Höfn) на южном побережье и ехать в Рейкьявик с востока на запад. Там много кемпингов, есть связь и транспортное сообщение. Для нас сейчас главное — не оказаться посреди пустыни без связи с родиной. Таня погружается в поиск подходящих рейсов, возможных мест ночлега.

На одной из улочек мы вдруг слышим мелодичный звон колокольчика. Невдалеке останавливается самый настоящий фургон с мороженым! Мороженщик, молодой парень, выходит из машины и звонит в маленький колокол, на специальном приспособлении установленный на крыше маленького автофургона. Такая вот традиция — веселым звоном сообщать детям и взрослым о мороженом! Мы встречаемся взглядами и он на хорошем английском предлагает нам мороженое. Когда я спрашиваю у Тани, хотим ли мы мороженого, парень переходит на не менее хороший русский: «Вы русские? Тогда точно возьмите мороженое!» Интересуюсь, откуда он так хорошо знает русский язык. «Вы исландец?» — «Да, конечно! Я учился в Питере и там выучил язык. Я очень люблю Россию. Она такая огромная!». От мороженого мы все-таки отказываемся. Моросит легкий дождичек и охлаждаться ну совсем не хочется. А для местных это самое что ни на есть теплый летний день. Прохладная вкусняшка более чем уместна!

Еще одна достопримечательность Акурейри, поразившая нас — ботанический сад. Здесь, в суровом исландском климате благодаря кропотливому уходу произрастают более двух с половиной тысяч видов растений! Вырастить все это великолепие на первый взгляд нереально. Но исландцы сумели добиться того, что теплолюбивые растения, цветы и деревья прижились. Любопытно, что сад был создан в 1909 году четырьмя энтузиастками из Дании. Предприятие увенчалось успехом и уже больше ста лет уникальный оазис растительности поражает туристов, посещающих Акурейри.

Воспользовавшись ночевкой в кемпинге, вечером мы решили испробовать чудо техники, продающееся тут повсеместно: одноразовый гриль. На багажнике эту бандуру с собой не потащишь. А в Исландии очень хороший выбор разнообразного уже замаринованного мяса для гриля. Кто-то говорил нам, что мясо на нем не прожаривается. Но я отлично его пожарила. Наконец попробовали и вулканический хлеб. На вкус он сладкий, с какими-то сухофруктами и цукатами внутри. Скорее похож на рождественский кекс, который пекут в Германии, чем на хлеб.

5-8 июля 2016 г.

Рано утром 5 июля мне позвонил брат и сказал, что ночью умерла бабушка. Я проснулась от его звонка. Хорошо, что мы вчера никуда не уехали и сегодня не успели сесть на автобус до Хёбна, как планировали. Я сразу же стала думать, как мне срочно улететь в Пермь на похороны. В каком-то смысле «повезло», что мы были в крупном городе, откуда легко эвакуироваться, а не посреди пустыни. Я даже думать боялась, что бы было тогда. У нас с Витей уже были куплены билеты на самолет Air Iceland из Акурейри в Рейкьявик, но только на 15 июля. И тут наличие этих билетов внезапно оказалось кстати: я просто поменяла дату вылета и рейс с небольшой доплатой на сегодня прямо в аэропорту Акурейри. В полдень мы уже вылетели в Рейкьявик. Велосипеды упаковывать не пришлось, к счастью (мы бы и не успели попросту этого сделать), их прямо по трапу завезли в багажный отсек. Пока ждали вылета в Рейкьявик мне нужно было молниеносно принимать тысячу каких-то решений, но мозг в шоке и стрессе отказывался это делать. Что делать с билетами, с Витей, с велосипедами, с вещами, с путешествием, со своей жизнью? Заканчивать ли путешествие или продолжать? Было ощущение, что все это происходит не со мной и не в реальности, а как будто в каком-то плохом кино. Колоссальная тренировка самообладания.

Пока ждали вылета в Кефлавик, я судорожно искала билеты из Кефлавика в Пермь и обратно. Цены на сегодня были безумными. Звонила я и в Аэрофлот, но оказывается у них бюджетный тариф применяется только если ты летишь на похороны близкого родственника (родство первой степени). При этом надо явиться лично в офис Аэрофлота с какими-то документами, подтверждающими родство. Я быстро этот бюрократический бред исключила из вариантов. Бабушка к этому виду родства все равно не относится, и билет мне по дешевому тарифу не продали, впаривали оставшийся на сегодня бизнес-класс. Есть страховки, которые покрывают такие случаи, но наша страховка была обычной. В итоге я купила билет через Париж в Москву и отдельно Москва-Пермь-Москва. Таким сложным способом я прилетала 7-го июля в Пермь. Вите возвращаться в Россию никакого смысла не было, и решено было лететь мне одной налегке. Витя остался в Рейкьявике со всеми вещами и велосипедами, вписался там в городской кемпинг на четыре дня. Похороны назначили на 8 июля, и вечером сразу после поминок я возвращалась обратно в Рейкьявик тоже сложной схемой через Москву и Ригу. Спасибо Максу Кимерлингу, который помог моему брату с разными формальностями, пока я летела, а также не оставил нас одних в день похорон.

Произошло худшее, чего мы боялись. До последнего момента мы надеялись, что бабушка поправится, что все обойдется. Плохие новости начали приходить из Перми одновременно с нашим отлетом в Исландию. И вот теперь пришлось принимать решение, ставшее самым непростым в этом путешествии. Мы очень долго взвешивали все варианты, из которых самым логичным было прервать путешествие. Продолжать путь не было никакого желания. Накануне я постоянно чувствовал угрызения совести, что мы здесь, а не в Перми. Хотя бабушку Наташу я не знал близко, было полное ощущение, что умер родной человек. 

В очень расстроенных чувствах я отправил Таню на автобусе в аэропорт Кефлавик, оставшись в местном аэропорту Рейкьявика с двумя велосипедами и грудой багажа. Теперь моей задачей было устроиться на ночлег, успокоиться и с толком использовать четыре дня вынужденного простоя. Самым логичным было бы проехать несколько радиалок по полуострову Рейкьявика. В путеводителе значилось несколько природных достопримечательностей. Настроения на покатушки, если честно, не было. Хотелось отключиться от всего происходящего, настолько тошно было на душе. Денег у меня оставалось совсем немного, снимать номер в отеле было уже не по карману. Самым бюджетным вариантом было поселиться в кемпинге на окраине Рейкьявика (Reykjavík Campsite). Туда я и направился.

Уезжать далеко я не хотел, так как волновался за наши вещи и палатку. В принципе, как показало путешествие по Исландии, а так же практика поездок по Норвегии и другим европейским странам, воровство здесь фактически отсутствует. Но все равно, ценных вещей было немало и я боялся грабежа. Первым тестом на честность местных стало двухчасовое пребывание моего велосипеда у забора в местном аэропорту Рейкьявика. Я сел на танин байк, навьючил на него палатку, что-то наиболее ценное. Свой велосипед, вместе в ортлибами и остальными вещами оставил на улице. Примерно десять километров до кемпинга проехал по навигатору. Кемпинг размещался чуть в стороне от центра города, в глубине района, застроенного одноэтажными особнячками, рядом с небольшим спорткомплексом, среди зелени. Всем, кто отправится налегке в Исландию, очень рекомендую это место. Кемпинг оказался просто замечательным. Между двумя огромными площадками находится комплекс, состоящий из туалетов и душевых, огромной кухни, зала для гостей и площадки со столами и жаровнями для барбекю. Одну поляну занимают кемперы, вторую — велосипедисты и бэкпекеры. Здесь царит дух братства легкоходов и велотуристов. Все оживлённо общаются, жарят мясо на углях, пьют пиво и даже что покрепче. Но все культурно и чинно. Я нашел укромное местечко, где поставил палатку и обустроил свой лагерь. По соседству стояла потрепанная палатка и видавший виды дорожный велосипед. Их хозяином оказался пожилой датчанин, тоже велотурист. Когда он узнал, что я из России, он улыбнулся и спросил: «Ваше имя не Александр? Единственный русский на велосипеде, которого я встречал, был из Мурманска и звали его Александром. Правда, было это лет десять тому назад. Это, случайно, не вы?». Странный был датчанин. С деньгами у него, видать, было еще хуже, чем у меня, поскольку он уехал утром, не заплатив за постой, торопливо скомкав бумажку, повешенную на оттяжку палатки сотрудницей ресепшена. Питался товарищ остатками пасты с «фрифуда», велосипед у него был ветхий и ржавый, обмотанный какими-то целлофановыми пакетами. Планы путешествия, в ответ на мой вопрос он обозначил, как «посмотреть всю Исландию». Попрощались и договорились свидеться на дорогах России.

Через два часа возвращаюсь пешком за вторым велосипедом. Он стоит нетронутым. Рядом курят и пьют пиво какие-то женщины. Улыбаюсь им в ответ и снова качу уже знакомым маршрутом в кемпинг. Начинают сгущаться легкие полярные сумерки. Ощущаю смертельную усталость и засыпаю почти мгновенно под бормотание подвыпившей компании велотуристов из Риги.

Заснул я хорошо, но спал плохо. Постоянно просыпался, все было как в тумане и в кошмарном бреду. Мысли постоянно возвращались к Тане, на душе было неспокойно. «Нужно что-то делать!» — подумал я и отправился утром осматривать Рейкьявик. В эти минуты я еще не подозревал, что самый нервный и мрачный период нашей велоисландии впереди… Весь день я посвятил самой маленькой столице Европы.

Рейкьявик — город совсем небольшой по нашим меркам. Всех исландцев на острове проживает примерно 300 тысяч человек. В столице живет около 200 тысяч человек. Название этого городка с невысокими домами (нужно ведь выдерживать атлантические ветры!) буквально переводится как «дымящаяся бухта». Вулканическая активность в округе дает и тепло и горячую воду. Основан город викингами в 9 столетии. Но от викингов здесь фактически ничего не осталось. Самые старые постройки относятся к 19 веку. Одно из таких зданий — белый домик на берегу океана — т. н. «Хёвди». Когда-то это была резиденция французского консула. Но в историю дом вошел в связи с «исландским саммитом» 1986 г. Именно здесь встречались Горбачев и Рейган, решая исторический вопрос о сокращении ядерных вооружений и конце «холодной войны».

Осматриваю город, передвигаясь на велосипеде. Здесь много велосипедистов. Вдоль океана идет широкая велотрасса с весьма интенсивным движением. Велодорожки проложены по всему городу. Старые улочки города с многочисленными сувенирными магазинами и кафешками можно осмотреть за час-полтора совершенно не торопясь. Прокладываю маршрут: берег океана, порт, концертный зал «Харпа», памятник не вернувшимся из плавания морякам… Есть в Рейкьявике совершенно потрясающий кафедральный собор — очень возвышенный и нордический что ли.

Но целью моих поисков в лабиринте улочек старого города был совсем неприметный дом. В обычном двухэтажном жилом здании находится единственная на всю страну православная церковь во имя св. Николая Чудотворца. Вернее, сам храм еще только в проекте — правительство Исландии выделило участок под его строительство — а действующая церковь домовая, обычное помещение переоборудованное в храм. Я должен был подать сорокоуст о поминовении новопреставленной Наталии. Священник, отец Тимофей, был в отъезде и встретила меня работающая на приходе Людмила. Оказалось, что наших соотечественников в Исландии проживает около 600 человек. Приход их объединяет и служит как-бы культурным центром, где не только проводятся богослужения, но и просто люди приходят пообщаться друг с другом. Проект настоящего большого храма готов, но денег пока не хватает. Рассказываю о нашей беде. Мне обещают, что батюшка отслужит сорокоуст по возвращении. «У нас здесь ведь как — рассказывает мне Людмила — мы обычно только от двери до машины. Снег, дождь, непогода постоянно. Сейчас вот короткое лето, отдыхаем.» А погода и вправду была прекрасной. Солнце, тепло, океан абсолютно спокоен. Это была лучшая погода за все дни нашего путешествия. Я начал понемногу расслабляться. Слишком много нервничал последние дни.

Беру в гипермаркете по удивительно дешевой цене (рублей 35, как помню) местного пива «Gull». Вообще, цены на продукты на острове высокие и даже очень. Но в Рекьявике в крупных магазинах на окраине города все заметно дешевле, чем в провинции. На скидках, достигающих иногда 60-80% продукты бывают ощутимо дешевле, чем в Москве. Пиво оказалось так себе, совершенно обычное.

Беда никогда не приходит одна. Прошедший день в городе стал для меня самым спокойным за все путешествие. Я старался отогнать невеселые мысли, настроиться на продолжение поездки. Немного вдохнуло оптимизма посещение церкви. Очень хотелось найти слова поддержки для Тани, которой сейчас было нелегко. Но получилось иначе. Перед поездкой я отдал нашего кота Ричи на передержку сотруднице компании, в которой работал. Это стало моей личной огромной ошибкой. Именно в эти дни, когда нам и так было, мягко говоря, не весело, случилось несчастье. Кот пропал. Человек этот оказался ненадёжным, во время о происшествии не сообщил и от ответственности всячески пытался уклониться. Утро 7 июля я угробил на смски, пытаясь хоть что-то выяснить и организовать поиски. 

Так, дергаясь каждую минуту к телефону, я сел на велосипед и отправился в Хафнарфьордур — маленький городок неподалеку от Рейкьявика. От столицы туда проложена велодорожка, петляющая среди лавовых полей. По дороге есть несколько достопримечательностей, красивых видов на залив и застывшие скалы из лавы.

Сам Хафнарфьордур — очаровательный провинциальный городок, в котором сохранились несколько зданий девятнадцатого столетия, заросший густым кустарником овраг-парк с якобы живущими там эльфами. Море и рыбацкие шхуны на рейде были наполнены покоем. Вся обстановка призывала к мирному уик-энду на природе. Вокруг ездили на велах местные, радостно смеясь и улыбаясь. Погода была прекрасной. Но у меня никакого настроения уже не было.

От Хафнарфьордура я свернул в сторону от берега, по направлению к озеру Хвалельярватн. Здесь — место, где гнездятся редкие виды птиц. Две тучные исландки отдыхали на берегу. Мое же настроение падало с каждым часом. Я даже перестал фотографировать, настолько муторно было на душе.

Поездив по окрестностям и немного забравшись в горы, я повернул обратно. Час побродил по огромной Икее, на которую наткнулся на трассе. Поздно вечером вернулся в кемпинг. От бессилия что-либо выяснить в отношении кота разбирала злость. И вот, в таком ужасном состоянии я неожиданно получил помощь от американца в очках, который прошлым вечером раскинул свою палатку рядом со мной. Звали его Дэвид, он приехал сюда из Аризоны. Пообщаться получилось, хотя мой уровень английского совсем позорный. Дэвид всем своим видом внушал спокойствие и оптимизм. Интеллигентный, уравновешенный, он приехал в Исландию наслаждаться природой и путешествовал две недели автостопом по разным уголкам острова. В Рейкьявике Дэвид завис на три дня, чтобы никуда не торопясь обойти все музеи, рассмотреть каждый камень, просто отдохнуть и помедитировать. Таким я его и обнаружил — сидящим у палатки и наблюдающим за длинным полярным закатом. Закаты в Исландии в те дни длились больше часа. Я присел рядом и мы разговорились. Я рассказал американцу о смерти бабушки, о пропаже кота, о Тане. О том, как я ее люблю и переживаю о ее горе, о своих бедах и проблемах, о путешествии на велосипеде по разным странам. Он слушал не перебивая и после начал утешать меня, рассказал о пустыне, на краю которой живет, о том, что в Америке тоже воруют велосипеды, как и в России и он так же удивляется местной порядочности и отсутствию преступности. Рассказал о своей сестре, вышедшей замуж за болгарина и уехавшей жить в Болгарию. Расспрашивал о России. Чуть коснулись политики. «Не отчаивайся, парень! — сказал мне Дэвид. — Здесь, в Рейкьявике, так прекрасно!». От спокойного разговора отлегло от сердца. Я подумал, что нужно быть оптимистичнее, что кот обязательно найдется, путешествие наше продолжится и будут еще хорошие дни. Заставил себя успокоиться и лег спать.

Следующим утром я занялся настройкой и мелким ремонтом велосипедов. В кемпинге постоянно появлялся кто-то новый. Мелькнул наш старый знакомец — немецкий велосипедист с Аскьи. Правда, меня не узнал и прошел мимо. Догонять его я не стал. Зато пообщался с чехами и украинцами, которых как-то подозрительно много было в Исландии в эти дни. Ни одного русского туриста, а тем более, белоруса, в кемпинге я не встретил. Этот день я, по совету американского бэкпекера, посвятил Рейкьявику и океану. Ехать никуда не хотелось. Но на душе в буквальном смысле слова скребли кошки…

Вечером 7-го числа, накануне похорон, Витя скинул мне смску, что пропал наш кот Ричи. Кот исчез в неизвестном направлении. Мне было тогда совсем не до кота, я оставила переживание этого потрясения и выяснение подробностей пропажи на потом. Вернувшись в Москву, у меня оставалось время лишь зайти домой, переодеться и забрать походные вещи. Нужно было снова немедля ехать в аэропорт и возвращаться в Рейкьявик. Лететь никуда неистово не хотелось. Но осколки разума подсказывали, что бабушку уже не вернуть, а сидение дома остаток отпуска в печали не прибавит ни настроения, ни смысла моей жизни.

Вылет в Ригу-Рейкьявик был в 2 часа ночи, и до этого времени пока я еще в Москве, я решила позвонить этой женщине, которой мы оставляли кота и выяснить, что же все-таки произошло с Ричи. Этот звонок надолго вывел меня из тонкого и с таким трудом установившегося равновесия. Безумная тетка, зная, что я только что с похорон, грубо нахамила мне, откровенно послала матом и отказалась рассказывать какие-либо подробности. «Я ничего не знаю! ?%»#$! Что вы от меня хотите! Я не собираюсь искать вашего кота и тратить свою жизнь на это!» Я к такому повороту не была готова, это был полнейший шок и удар. Я была в полном отчаянии, сорвалась и долго плакала. Я не знала, как мне поступить. Стало понятно, что искать кота она сама не будет, хотелось броситься в этот злосчастный Зеленоград искать кота самостоятельно и не возвращаться в Рейкьявик совсем. Я разрывалась от сомнений и свалившегося горя, билась в истерике, звонила в слезах друзьям, не зная, как мне поступить. В итоге немного успокоившись, взяв себя в руки и включив рациональное мышление решила все-таки лететь обратно в Рейкьявик. Витя не смог бы вернуться без дополнительных расходов с такой кучей вещей, а продолжать путь один с двумя велосипедами он тоже не мог. Я была нужна ему. Друзья уверили меня, что сами помогут искать кота. Я полностью доверилась им и отправилась обратно в Исландию.

Продолжение >