День 8. 9 мая 2016 года. Иерусалим: два города

Мы решили посвятить один день осмотру Иерусалима. Конечно, многие скажут, что этого очень мало, и разные путеводители советуют выделить на город не меньше четырех дней. Но в рамках такого путешествия, как наше, это сделать довольно сложно. Я не люблю стиль «посмотреть все за один день». Тем более, что в Иерусалиме это невозможно, да и после вчерашнего подвига хочется ходить медленно и размеренно. Лучше сконцентрироваться на нескольких самых важных и интересных местах. Таким важным местом для нас стал старый город, а в нем – Храм Воскресения, Стена Плача и конечно Виа Долороса.

Гостиница наша находится недалеко от улицы Яффо. И когда выходишь из нее, то сразу окунаешься в местный колорит. Ортодоксы ездят на электровеликах, и пейсы у них смешно развеваются на ветру. А когда заходишь в старый город, тебя сразу накрывает контраст цивилизаций: везде арабский базар. И хотя я много читала о том, что в старом городе не протолкнуться из-за толп туристов (а особенно в Пасху, люди реально не могут продвинуться дальше своего отеля), нам повезло и народу было немного.

В Иерусалим мы приехали на Светлой седмице, в особое время для христиан. Паломники трех конфессий связывают со святым городом свои главные праздники, прибывая поклониться его святыням. Три ключевых для верующих святыни размещены в непосредственной близости: Храм Гроба Господня, стена плача и мечеть Аль-Акса, венчающая Храмовую гору. Здесь всегда людно. Но праздники минули, и сегодня основной поток богомольцев схлынул. По городу мы передвигаемся пешком. В его архитектуре, во внешности жителей соединяются пестрый, лохматый восток и уточненный, немного архаичный запад. Старый город окружен стенами типично турецкой крепости, очень напоминающей те, которые я видел в Турции, на Украине и в Крыму. Турецкий Султан Сулейман Великолепный построил эту твердыню со стенами высотой почти 15 метров, на месте древних улиц. Самое заманчивое для меня, конечно, найти внутри кольца крепостных башен остатки города, который помнит Христа. Сохранилось от него немного. Поверх разрушенного иудейского города римлянами был построен новый, в свою очередь, погребенный под строениями арабов, крестоносцев и турок.

Старый город сразу неприятно удивил обилием сувенирных лавок на каждом шагу и пристающих арабов, уговаривающих у них что-нибудь купить. При ближайшем рассмотрение горы сувениров оказываются пыльными ненужными безделушками плохого качества по бешеной цене. При чем у всех одно и то же. Это испорченный туристический восточный базар, похожий на марокканскую медину, а не священный город. Да и по своей структуре крытые узкие улицы, в которых никогда не появится автотранспорт, напоминают типичный восточный, мусульманский город. Когда читаешь воспоминания паломников и путешественников 50 или даже 100-летней давности, то понимаешь, что все это началось не вчера, а очень давно. Но в этом и есть, наверное, дух Иерусалима.

Узкими улицами мы прошли к Храму Гроба Господня. Из марокканской медины сразу попадаешь в итальянский город. Это и неудивительно, ведь основные работы по возведению храма пришлись на период крестоносцев. Я совсем по-другому представляла себе это место. Витя рассказывает историю про колонну, в которую ударила молния, когда мусульмане запретили христианам посещать храм. Колонна действительно есть, вся покрыта нацарапанными надписями тысяч паломников.

Храм Гроба Господня — место самого удивительного чуда, которое совершается здесь каждый год, в Великую субботу, накануне Пасхи. Это схождение Благодатного огня. Монах Бернард, посетивший иерусалим в IX веке, оставил самое раннее свидетельство о чудесном зажжении огня в Кувуклии: «В Великую Субботу, накануне Пасхи, на утреннем церковном служении во храме Гроба Господня, по пропетии: «Кирие, элейсон» (Господи, помилуй!) — Ангел нисходит и возжигает лампады, висящие над Гробом Господним». Споров о схождении благодатного огня очень много. Но ежегодно свидетелями этого события становятся тысячи людей. Я лично знаком с некоторыми из тех, кто на богослужении пытался зажечь бороду благодатным огнем и огонь не обжигал лицо. Таково его свойство в первые минуты после схождения. Затем он приобретает обычные физические свойства и температуру пламени. Для меня – христианина – это чудо свидетельство истинности Воскресения. Трепетно быть здесь, видеть, прикасаться и дышать воздухом Гроба Господня. Таня смотрит на древние камни взглядом скептика, подвергая религиозный трепет преклоняющих колени людей логическому сомнению. И немудрено – столько сложных эмоций присутствующих здесь людей разлито в тесном пространстве храма.

Первое, что открывается взору, когда заходишь внутрь – это каменная плита с трещинами. Под ней находится Камень миропомазания, на который положили Христа после снятия с креста. Верующие говорят, что камень мироточит, в трещинах плиты действительно заметно миро. Но к сожалению, это миф: у христианских паломников есть обычай выливать на камень миро и растирать его тряпками. Я и сама видела паломников с тряпками, протирающих камень. Незнающий человек может надумать себе всяких чудес в голове и долго трепетать от этого.

Мы отстояли очередь, чтобы зайти в Кувуклию и увидеть Гроб Господень. Кувуклия красиво украшена резными фигурами. Внутри в маленькой низкой комнатке, где едва поместится три невысоких человека, лежит плита, под которой и находится Гроб. В полутьме, освещаемой лишь висящими лампадами, очень сложно что-то разглядеть. Я всегда теряюсь в таких местах и не знаю, как себя вести. Пытаюсь рассмотреть детали, но получается с трудом. И вот уже кто-то следующий пытается протиснуться в тесное помещение. Мне ничего не остается, как уступить место, ведь кому-то значит присутствие там важнее, чем мне.

Храм Гроба Господня – очень сложное в архитектурном плане сооружение, скрывающее под собой остатки пещеры, гробницы, в которой был погребен Христос и скалу, Голгофу, на которой произошло распятие. Рельеф местности был изменен после разрушения Иерусалима римлянами в 70 году. Первая церковь была построена здесь императором Константином на месте языческого храма Венеры, который как бы законсервировал Гроб Господень. Византискую базилику расширили крестоносцы, после чего она неоднократно перестраивалась. Все здесь очень ветхое и древнее. Стены хранят автографы множества паломников, прибывавших в Святой город еще тысячу лет назад.

Голгофа, которая ныне находится внутри Храма Гроба Господня

Невозможно пройти мимо Стены плача – священного места для всего еврейского народа. Стена разделена на мужскую и женскую части, женская при этом намного меньше. Но это никого не смущает, женщины и мужчины встречаются у разделительного забора посередине, и женщины буквально повиснув на этом заборе наблюдают за священными обрядами, происходящими на мужской стороне рядом. Меня поразил тот эмоциональный контраст, с которыми иудеи исполняют религиозные обряды. То они натурально плачут возле стены, то буквально в трех метрах уже пляшут вокруг торы, поют и радостно кричат.

Витя в кипе неплохо смотрится — на входе всем мужчинам дают бесплатные кипы.

Если христиане и иудеи допускают к своим святыням всех желающих, то главную мусульманскую мечеть посмотреть невозможно: она закрыта для немусульман. Это самая враждебная к «неверным» религия. Мы вышли за пределы стены, окружающей старый город и направились к Гефсиманскому саду. Сверху открывается прекрасная панорама с видом на Гефсиманский сад, раскинувшийся у подножья холма. С этого холма по поверьям начнется воскрешение мертвых. Поэтому весь холм превратился в кладбище, все хотят быть воскрешенными первыми. Я смотрела сверху на гробницы и какое-то горькое чувство у меня возникло.

В старом городе вся уличная еда стоит несоизмеримо дорого. Фалафель 40 шекелей, не меньше. Поэтому мы забурились в арабские кварталы у Дамасских ворот и поели там фалафеля за 7 шекелей. А еще там продают всякие вкусные восточные сладости. Еврейская часть города в плане еды довольно убога. На обратной дороге набрели случайно на интересное место — Garden Tomb. Протестанты и в вопросе местонахождения гробницы Христа тоже отделились от всего остального христианского мира.

Так называемая «гробница в саду» — предполагаемое альтернативное место Воскресения Христова, истинность которого утверждают протестанты. Находится она рядом с Дамасскими воротами и была обнаружена в XIX столетии английским генералом Чарльзом Гордоном. Сегодня здесь – ухоженный сад со множеством беседок, мостиков, цветущих растений. Везде баптисты с гитарами, группы поющих религиозные гимны паломников из самых разных стран.

Когда вечером мы возвращались в гостиницу, я много думала об Иерусалиме, о том, что дало мне посещение этого легендарного города. Я очень старалась смотреть на все открыто и непредвзято, отбросить присущий мне скептицизм и довериться только впечатлениям. И пришла к выводу, что Иерусалим – это универсальный город, в котором каждый находит то, что ищет. В зависимости от того, с чем люди сюда приезжают. Я поймала себя на мысли, что в Иерусалиме как нигде мы все являемся заложниками когнитивных ошибок и искажений, а именно склонности к подтверждению своей точки зрения (в психологии это называется confirmation bias). То есть мы сознательно фильтруем и интерпретируем информацию таким образом, чтобы она подтверждала наши давно сложившиеся убеждения. Так, верующий найдет множество доказательств своей веры и в храме Гроба Господня, и на улицах Старого города, в мироточащем камне и твердом убеждении, что Голгофа находится действительно на том месте, где стоит храм. Атеист же убедится здесь в своей правоте, глядя на то, как паломники смазывают каменую плиту благовониями, а арабы продают тонны бесполезных христианских сувениров. Есть и еще одно когнитивное искажение – конформизм. Христиане любят приводить железный довод в защиту веры: ведь не могут же люди в течение 2000 лет быть дураками, ведь если столько людей через столько поколений пронесли веру в Христа как бога, не могут же они все ошибаться? Но почему нет? Ведь это конформизм, слепое убеждение в том, что «толпа никогда не ошибается». И история много раз подтверждала это: люди веками были уверены в том, что Земля плоская, Солнце вращается вокруг нее, а звезды прикреплены к небосклону. А ведь как хочется знать все наверняка!..

Гефсиманский сад

Еще я много думала о том, что люди очень часто причисляют к чудесам вещи, которые ими совсем не являются, равно как и наоборот не замечают чудеса рядом с собой. Для меня гораздо больше чудесного заключено в северном сиянии, извержении вулкана, ветре остывающей пустыни и других удивительных явлениях природы, чем в каких-то неестественно стоящих посреди храма обрамленных стеклом камнях и пещерах.

Бойкая торговля за доллары на Виа Долороса

Здесь я поняла, насколько православная вера и русская культура, тесно связанная с ней, далеки от тех истоков христианства, которые видишь своими глазами в Иерусалиме. Будто бы русские придумали свою собственную религию, взяв от первоначальной идеи христианства только основу, перемешав с языческими традициями древних славян, народными приметами и разухабистой душевностью.

Виа Долороса

Для меня Иерусалим – чудесное место, город истории и даже не современности, а вечности. Здесь находятся самые великие святыни человечества. Но это — город веры и неверия одновременно. Здесь распяли Христа. Здесь ощущается тот накал страстей, который породил трагедию убийства Мессии, Крестовые походы, Арабо-Израильские войны. Иерусалим – граница культур, мнений, страстей и грехов. Рядом с иерусалимскими стенами очень легко почувствовать, чего ты стоишь на самом деле. Чего стоит твоя вера, какую тяжелую гору ты способен преодолеть ради нее? Здесь, на месте, где происходили события, известные всему миру вот уже две тысячи лет, паломник находит не святость и «духовный сервис», решающий все его проблемы. Он начинает ощущать истинность и боль своего христианства. То, как тесно сплетены в человеческой природе гордыня и самопожертвование, глупость и мудрость, ненависть и любовь – об этом нельзя не думать на таком месте, как Голгофа. Иерусалим – место памяти и траура. И он же – место торжества жизни над смертью, ожидания Воскресения над Кедронской долиной. В Иерусалиме я почувствовал, что тот, кто едет сюда, чтобы что-то получить, взять, подтвердить, или опровергнуть, рискует пропустить главное. Место евангельских событий есть само по себе, вне зависисмости от того, какие мы. Оно не подстраиваестя под нас, оно не фальшивка и не эталон. Это просто место, настоящее, которое и от человека, от паломника требует быть настоящим. И как никогда остро звучали у меня в голове слова Христа, обращённые к этому городу: «Иерусалим! Иерусалим, убивающий пророков и побивающий камнями тех, кто послан к нему! Сколько раз Мне хотелось собрать весь народ твой вокруг себя, как собирает наседка выводок под крылья, но вы не захотели! И вот ваш дом оставлен и пуст!». Горькие слова, в которых выразилось непростое настоящее древней еврейской столицы.

Виа Долороса. Восьмая остановка (Иисус и благочестивые жены). Это место находится всего в нескольких шагах от Ссудных ворот. На стене православного греческого монастыря Святого Харлампия выбит небольшой крест, почерневший от времени. Иисус: «Дщери Иерусалимские, не плачьте обо мне, но плачьте о себе и о детях ваших»

Продолжение >