День 3. 4 мая 2016 года. Первые культурные контрасты

Утром поехали смотреть знаменитые гробницы Бейт Шеарим, недалеко от которых собственно и ночевали. Бейт Шеарим – это древний еврейский город и некрополь, относящийся ко времени правления царя Ирода. Город играл важную роль в Древней Иудее, в Бейт Шеариме находился тогда Синедрион – высший религиозный и судебный орган. Здесь же осталась и гробница тогдашнего главы Синедриона Иехуды ха-Наси – фактически он систематизировал иудейские законы и Талмуд, способствовал распространению иврита как основного языка.

Главная гробница некрополя Бейт Шеарим, в которой был похоронен Иехуда ха-Наси

В большой гробнице находятся самые крутые саркофаги с выгравированными рисунками мифических животных.

В 30-е годы археологи обнаружили большой разветвленный некрополь в том числе и с химьяритскими гробницами (выходцев из современного Йемена). Иехуда ха-Наси был настолько уважаемым человеком, что многие евреи хотели быть похороненными рядом с ним, даже йеменские евреи ехали сюда чтобы умереть. Вот и возник тут довольно большой некрополь.

Ночевка в библейском кусте напомнила мне почему-то один наш лагерь прошлого года в Турции, на Ликийской тропе. Прямо над зарослями барбариса и можжевельника, в которых мы раскинули шатер, высились древние гробницы никому сегодня не известных ликийцев. Так же было и здесь, в Бейт Шеариме. Относительно тихий кусочек природы посреди многочисленных кибуцев соседствует с археологическими раскопками: склон холма изрыт пещерами, в которых когда-то хоронили умерших. Сегодня захоронения пусты. И это родило во мне печальное ощущение, когда мы ходили по аккуратно огороженным и подписанным тропинкам, соединявшим пещеры между собой. Кладбище, каким бы оно ни было — скальным, курганным, подземным, — остаётся кладбищем. Это место памяти и раздумий, место странного истончения грани между жизнью и тем, что с другой стороны.

С нас никто не взял никаких денег за посещение. В прошлом году некрополь включили в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Гробницы оказались действительно очень старыми и впечатляющими. Меня поразили вырезанные из камня двери, закрывающие вход в пещеру, которые изнутри насаживались на петли и закрывались снаружи.

Здесь работают очень приветливые женщины-смотрители. Рони угостила нас кофе и стала расспрашивать о путешествии. Говорит только на иврите и английском. Она уже третий человек, который не советует ехать нам в Негев:
— Там будет очень жарко, а расстояния между достопримечательностями очень большие. Езжайте лучше на пляж в Ашкелоне и вдоль Средиземного моря.
Да мы уже и сами склоняемся к тому, чтобы не ехать до самого Эйлата. Посмотрим, как оно пойдет дальше.

Мы обнаружили, что сегодня предстоит очень большая программа по достопримечательностям: Бейт Шеарим, Мегиддо, Назарет… Столько всего интересного тут есть, что и педали крутить некогда. Дорога здесь всего лишь соединяет одно примечательное место с другим, ехать по ней не доставляет никакого удовольствия. Ведь едем мы по обочине скучной трассы номер 6, другой дороги нет. Движение очень интенсивное, и все чаще возникает подозрение, что двигаться на велосипеде по этой дороге вообще запрещено. Впрочем, нет никаких запрещающих знаков и никто нас не останавливает. Один такой знак появился только в районе Мегиддо.

Дорога, которая тянется вдоль хребта Кармель, ведет нас к Мегиддо – городу грядущей последней битвы добра и зла. Долина огромна и живописна – думаю я, крутя педали. И воображение рисует ряды войск, готовых ринуться в атаку. Долина Мегиддо действительно же неоднократно становилась местом эпохальных сражений. Многие из них происходили не так давно по меркам истории.

Долина Армагеддон имеет еще несколько названий, но это не так важно для нас сейчас. Если смотреть на Святую землю с большой высоты, весь Израиль будет похож на стену, или земляной вал между двумя низменностями: берегом Средиземного моря и узким бездонным провалом, трещиной, прорезающей край пустыни и уходящей в клокочущее ничто. Это тигль Мертвого моря, питаемый Иорданом, вытекающим из Галилейского озера. А еще дальше — горы Моав и новая пустыня, простирающаяся за край горизонта. Долина Израильская отсекает холмы Галилеи от гор Иудеи и Самарии, образуя проход к сердцу Святой земли. Самый удобный путь от морского побережья через долину реки Иордан к караванным путям в страны Востока проходил тысячелетиями мимо города Мегиддо. Самое удивительное для меня в том, что многовековая драма Ветхого Завета разворачивалась на очень небольшой территории. Ее можно окинуть почти одним взглядом. Каждая гора, каждый холм и стена на нашем пути таят в себе связь со страницами Вечной книги.

Мегиддо – это древний город на холме посреди равнины. Холм издалека выделяется из всего окружающего плоского пейзажа. В древности это был важный город на пересечении торговых путей и военных сфер влияния. Наверное, именно поэтому в Библии предсказана мегабитва за Армагеддон, которая и приведет к концу света. Но сегодня ничто этой битвы уже не предвещает. Холм стоит себе на пересечении двух дорог посреди полей и только туристические автобусы успевают подниматься и опускаться на него. Посещение стоит 29 шекелей, и тут Вите как гиду уже никто не сделал скидки – содрали по полной. ЮНЕСКО, куда уж там. Тут мы первый раз были удивлены тем, что цены на сувениры указаны в долларах. Естественно, цены немаленькие. Позже во многих туристических местах, в Назарете и Иерусалиме, мы встречали эти доллары. И это было явным признаком испорченности места.

Мегиддо не произвел на меня большого впечатления. Здесь почти ничего не осталось, и в той груде камней на холме очень сложно опознать даже фундаменты строений. Только осознание многотысячелетней истории да упоминание в библейских рассказах заставляет включать воображение и буквально выдавливать из себя восхищение.

Городские ворота

Пожалуй, самая впечатляющая часть – это сохранившийся подземный тоннель древней системы водоснабжения. Вода — это жизнь города, особенно для такой пустынной местности.

В Мегиддо мы стали свидетелями довольно редкого природного явления – зенитной дуги. Она является разновидностью гало и выглядит как перевернутая радуга. Увидеть такое явление в жаркой стране вообще большое чудо. В древние времена гало воспринимали как великое знамение обычно каких-то негативных событий. Может это предвестник грядущего Армагеддона?

От Мегиддо путь лежал в Назарет. По мере приближения к городу движение становилось все интенсивнее, трасса стала забирать вверх на гору и вскоре мы заметили, что она уводит в тоннель на горе Свержения. Гора эта знаменита тем, что жители Назарета пытались сбросить с нее Иисуса после его проповеди, но он прошел мимо всех и медленно удалился. Никто не понял, как ему это удалось сделать, потому, что его пытались схватить, но не смогли.

Справа — гора свержения с уходящей в нее дорогой

Назарет стоит на горе. На очень красивой горе. И название у нее красивое: «гора свержения». На иврите ее называют еще красивее «хар ха-Кфица», «гора прыжка». Вот как пишет об этом евангелист Лука:

«Иисус пришел в Назарет, где вырос, и в субботний день, как обычно, пришел в синагогу. Он встал, чтобы читать Писание. Ему подали свиток пророка Исайи. Развернув свиток, Иисус нашел место, где было написано: «Дух Господа на Мне — Он помазал Меня. Он послал Меня бедным возвестить Радостную Весть, пленным объявить о свободе, слепым о прозрении. Он послал Меня освободить угнетенных, возвестить, что настало время милости Господней». Свернув свиток, Иисус отдал его служителю и сел. Глаза всех в синагоге были устремлены на Него. Иисус заговорил: — Сегодня исполнилось пророчество — в то время, когда вы слушали. И все это подтверждали и восхищались теми дивными словами, которые раздались из Его уст. «Но разве Он не сын Иосифа?» — спрашивали они. — Вы, конечно, скажете Мне сейчас присказку: «Врач, исцели себя самого», — сказал им Иисус. — «Мы слышали о том что было в Капернауме. Сделай то же и у себя на родине». Верно вам говорю, — продолжал Иисус, — нет пророка, которого признали бы на родине. И в самом деле, много вдов было в Израиле во времена пророка Ильи, когда три с половиной года не было дождей и по всей земле был великий голод. Но ни к одной из них не был послан Илья, а послан был к вдове в Сарепту, что близ Сидона. И прокаженных было много в Израиле при пророке Елисее, а никто не был исцелен, один только сириец Нааман. Услышав это, все в синагоге пришли в ярость. Вскочив, они потащили Иисуса из города на вершину горы, на которой стоял Назарет, чтобы сбросить Его с кручи. Но Он вырвался из толпы и ушел». (Лк.4)

По местной легенде, Христос прыгнул вниз с этой горы, спасаясь от разъяренных фарисеев и невредимым приземлился там, где мы едем сейчас. Минуя селенья, он отправился в Капернаум, оставив «без пророка» свой родной город, Назарет, в котором провел детство и большую часть жизни. В ярость Христос привел фарисеев тем, что толкуя прочитанный отрывок из пророка, отнес его к себе, объявив себя обещанным Мессией. А в ответ на удивление собравшихся — мол, ты же местный, мы тебя все знаем давно, какой из тебя Спаситель! – съязвил, что на родине пророков никогда не жаловали, не принимали всерьез. Для религиозной общины это было кощунство и оскорбление. Скажи любой человек что-то подобное религиозному радикалу сегодня — конфликт неизбежен.

Вид с объездной дороги на долину

Крутой серпантин на объездной

В тоннель мы решили не соваться, а подумали объехать его по другой дороге левее, круто забирающей в гору. Вскоре на этой дороге стали появляться не совсем адекватные люди, пока мы втаскивали туда груженые велики. Сначала мужик не хотел пропускать нас на пешеходном переходе и что-то орал из окна своей машины, потом просто проезжающие мимо люди стали кричать в окно как психи, пытаясь нас то ли напугать, то ли удивить. Много сигналили, подрезали, кто-то кинул в Витю через окно пустой бутылкой. Сначала мы не понимали, что происходит, но потом появилась населенка и мы врубились, что там все вывески на арабском. Осенило, что все эти люди арабы, и чем глубже мы врезаемся в южный Назарет, тем арабистее становятся места. Вдоль дорог стали появляться горы мусора, какой-то помойный запах стоит в воздухе, по улицам праздно шатаются люди – будто бы мы внезапно въехали в другую страну. Праздно шатающиеся мужчины активно нами интересовались: кто-то просто здоровался “hello”, кто-то кричал что-то на арабском. Ощущения для нас были неприятные, а для них наше явление, видать, было равноценно появлению Деда Мороза на санях. Велосипедисты в обтягивающей лайкре вызывали неподдельный интерес и эмоциональный фон накаливался. Один парень на электровелосипеде стал нас преследовать, смеяться и что-то кричать во след. Что ему было надо – непонятно, в каждом городе есть придурочная гопота. Я ехала впереди, Витя за мной. Он обогнал сначала Витю, потом меня, стал подрезать и как бы пытался столкнуть к обочине. Он так достал вконец, что я крикнула на него что-то русским матом и оторвалась вперед. Дальше я не видела, что происходило, но Витя рассказал, что показал ему фак.

Казалось, что и наш конфликт с мусульманами на улицах Назарета неизбежен. Это было самое пристальное внимание со стороны окружающих за всю нашу поездку. И внимание не совсем доброжелательное. Как я думаю, связано это было с конкретными нравами этих кварталов, общин и в некотором роде с Таниным «не-хиджабным» внешним видом. Все-таки огромная редкость, когда иностранка в облегающем спортивном костюме не велосипеде едет прямо по мусульманскому кварталу. Видимо, это и было то кощунство, за которое местные решили нас скинуть с горы обратно вниз. Когда не в меру зарвавшемуся юноше, кружившем вокруг нас на электробайке и пытавшемуся пнуть то Таню, то меня, ущипнуть Таню за ногу и т. п., я показал недвусмысленный жест, на его лице отразилась гамма чувств — от обиды, до возмущения и злобы. Он начал вопить (это лучшее слово), как-будто его ударили или ограбили. Через секунду рядом остановилась машина с двумя очень молодыми арабами. Я не понял ни слова из того, что они мне сказали, но смысл сказанного был ясен по тону и по продемонстрированному мне «калашу», лежавшему под какой-то тряпкой на переднем сиденье. «Окей, окей! Ноу проблем», — произнес я и крутанул вслед за Таней. Ни страха, ни шока почему-то не было. Сознание восприняло увиденное оружие не как угрозу жизни, а как кадр из кинофильма. Была лишь какая-то озадаченность тем, что мы даже не на палестинских территориях. А израильском Назарете!! Что же будет ТАМ?? Когда мы оторвались от арабов и въехали в старый город, я чувствовал себя, наверное, как спрыгнувший с горы Христос.

В общем итоге все обошлось, и мы наконец въехали в старый город. Правил дорожного движения тут нет, каждый ездит как хочет, паркуется где хочет. Одна фифа припарковалась прямо на пешеходном переходе, возле которого мы специально остановились чтобы перейти. Странные у них тут нравы.

Потрясенные неприятным опытом, мы, мягко говоря, старались избегать контактов со злобными арабскими гопниками и не теряли надежды найти в старом городе дружелюбных арабов. И таких мы конечно же нашли. Витя вошел в контакт с торговцем фруктами на рынке, и тот вполне неплохо заговорил по-русски: «Лублу тебя как булку с маслом!» В результате такого лингвистического кульбита был куплен арбуз, дыня и овощей по мелочи.

Остановились на ночлег в приятном и дружелюбном хостеле Sim Sim в комнате на 8 человек. Администратор хостела оказался гиперобщительным мужиком и расписал нам на карте где у них что: где лучший фалафель, где кондитерские, а где лучше покупать сувениры. Только вечером успели прогуляться по городу в свете фонарей. Ночная жизнь в Назарете не слишком активна. Съели фалафель, нашли офигенную кондитерскую с известным по Турции арабским лакомством кунефе (künefe), которое тут называется knafeh. Это нечто, похожее на горячую пахлаву с козьим сыром. Я пристрастилась к нему еще в Турции – вкусняшка! А оказывается, что эта сладость родом из Палестины – из Наблуса. В общем, есть в Назарете и позитивные вещи.

Продолжение >