Люнд на этот раз показался мне совсем другим городом. Ксюша с того времени, как мы не виделись, перехала из студенческой общаги в дом, в котором снимает крохотную комнату. В доме живет еще пять человек — все недавние студенты люндского университета, международная тусовка. Каждый платит за свою комнату сам, а общественные места — гостиная, кухня, ванная идут бонусом. На ужин Ксюша готовит традиционное шведское блюдо — жареную колбасу с луком. Колбаса какая-то особенная, называется falukorv. Корнями эта колбаска уходит в город Фалун, где добывали медь, и является побочным продуктом произведственного процесса на рудниках. Из бычьей шкуры делали веревки для шахты, а мясо коптилось и шло на колбаску. По вкусу колбаса напоминает нашу вареную докторскую, только со специями. Вкусно!

В супермаркете я наткнулась на раков, а Ксюша сообщила, что сейчас в Швеции идет kräftskiva — традиционное время есть раков. Шведы в августе устраивают традиционные вечеринки с песнями и танцами и конечно же поеданием раков. Ну мне тоже захотелось приобщиться к традиции и я купила раков. Раки оказались китайскими, видимо за всю многовековую традицию всех шведских раков уже съели.

Но в этот вечер дело до раков так и не дошло. Потому что сразу после ужина мы поехали в Мальмо на Мальмофестивален. Сегодня первый день музыкального фестиваля, в городе на больших площадях установлены две или три сцены, на каждой играют музыканты определенного стиля: есть рок-сцена, главная сцена и какая-то еще. В отличие от России, где музыкальные фесты стараются выносить за город на природу, шведы устраивают все прямо в городе. Город превращается в одно большое тусовочное место с громкой музыкой, каруселями, киосками с фаст-фудом и пьяной молодежью. Ксюша знакомит меня со своей веселой тусовкой: пара ребят из Словении, угостивших меня сливовицей, несколько шведов, один итальянец, кореянка и двое русских программистов. Некоторые из ребят живут в том же доме, что и Ксюша, и в Мальмо мы ехали вместе с ними. Остальные живут в самом Мальмо.

Сам Мальофестивален остаил несколько удручающее впечатление. Музыка была весьма посредственная, но может быть это мы просто неудачно приехали, сегодня только первый день. На главной сцене играла группа Bob Hund, популярная в 90-е, а сейчас уже несколько на закате своей карьеры. Мужик с черной маской на глазах прыгал под электронно-раздирающие звуки. На другой, рок-сцене, играли Satanic Surfers — арабо-шведская панк-рок-группа. Этнический швед был кажется один (гитарист), а солист и большинство музыкантов — ассимилировавшиеся этнические арабы, поющие тем не менее на чистом шведском, возможно родившиеся в Швеции. Ну это уж совсем примитивное рубилово, которое слушать без психотропных веществ незьзя. Зацикленные гитарные рифы, один аккорд колбасится и одна и та же фраза повторяется, главное побольше дисторшена и овердрайва. В Люнд мы вернулиь в два часа ночи на последнем поезде.

Bob Hund

15 августа 2015 г.

Проснулась я сегодня только в полдень, Ксюша вообще еще спала. В общем, стало понятно, что ехать куда-то сегодня нет смысла, лучше потратить этот день на отдых, знакомства с новыми людьми. Ведь я все куда-то еду, наслаждаюсь природой и всякими достопримечательностями, а с людьми общаюсь мало. Вот надо для баланса пообщаться и узнать побольше о здешней жизни. Чуть позже днем пришла идея шоппинга.

Как я уже писала, в доме с Ксюшей живет еще 5 человек — один парень и 5 девчонок, всего шестеро. Ида — единственная шведка из всей компании, и с ней мне удалось пообщаться плотнее всего. Отальные все какие-то себе на уме, по своим делам. Главный недостаток такого шэринга — все равно все живут как в общаге, общие места никто не убирает, всем плевать, везде пыль и грязь и чувствуется, что нет какого-то домашнего уюта, ощущения собственного дома. Студенческая жизнь закончилась три года назад, но затянулась, и бывшие студенты продолжают жить так по инерции — инфантильно, коллективно, беззаботно, каждый на своей волне и на порыве. Работа фоном какой-нибудь уборщицей или телефонисткой (если ты знаешь язык) или на какой-нибудь позиции, смысл которой не совсем ясен.

Складывается ощущение, что карьера не главное, главное тусовки и наслаждение жизнью. Шведы, чувствуя свою социальную защищенность, работают нехотя, работа воспринимается как нагрузка к жизни, чуть более денежная альтернатива пособия, клиент — назойливая муха, от которой хочется вежливо но поскорее избавиться. Я уже убедилась, что за полчаса до закрытия лучше вообще никуда не приходить и не звонить — все уже мыслями дома. Перерабатывают только иммигранты, которые держатся за работу и социально не защищены. Но хорошую работу им найти сложно, и люди годами бьются головой об лед, мыкаются, и в конце концов устают от этого. Посему лень и пофигизм пронизали все слои общества. Это жизнь в Швеции.

После обеда у меня возникла идея съездить в город на шоппинг. В Швеции я пробуду еще два-три дня, но дальше крупных городов не будет и времени на магазины тоже. К сожалению, сегодня суббота и все закрывается в 3 или в 4 часа. Поэтому мы торопимся и едем в любимый магазин Naturreservat, где я покупаю подарок для Вити — шведскую точилку для ножа, компактную и удобную. У него есть нож Mora, который мы возим в походы, а вот точилки нет. За 5 минут до закрытия магазина нас вежливо выпроваживают, так что больше ничего особо посмотреть не успела.

К вечеру приезжает ксюшина подруга, очень приятная девушка из Беларуси, из Минска — Вера. Все же русскоязычные люди намного интереснее, образованнее и интеллигентнее в общении, чем большинство европейцев. У меня есть очень интересные друзья и среди европейцев, но это все же долго формировавшаяся выборка. А с первого взгляда на общую массу и новых людей… дело тут даже не в языке, а в чем-то еще. Может быть в искренности и большей заинересованности друг другом и вообще миром, а не фокусировке на себе и first world problems.

Покупаем фалафель — блюдо, которое принесли в Швецию иммигранты-арабы, и теперь это уже считается шведское блюдо. В Люнде очень распространено из-за обилия этих самых арабов. Все мне говорили — тебе надо обязательно попробовать. Ну я попробовала — вкусно, но ничего особенного. Представляет собой модификацию шавермы — завернутые в лаваш соевые шарики с помидорами, луком, салатом и сыром, и иногда жареной картошкой.

Соевые шарики — потому что все тут повернуты на веганстве. Одна соседка Ксюши тоже веганка, пьет только соевое молоко, а на завтрак ест хлеб с медом и орехами. Из-за непонятного питания и отсутствия спорта ноги ее погрязли в обильно свисающем целлюлите, хотя на вид ей всего лет 25. Но ее это нисколько не смущает, она носит мини-юбку, длинные красные носки и кеды. Это особый типаж. Тусовочная мегаобщительная девушка, которую бы в России приняли за даму легкого поведения, но она и сама про себя так говорит, что непрочь с кем-то случайно переспать, это она называет «I enjoy my life».

Вера — это совсем другой человек. Вера продвигает городскую велокультуру в Люнде, поддерживает волонтерский проект bike kitchen — это проект бесплатной веломастерской, куда ты можешь приехать и починить велик, взять нужную тебе деталь или оставить ненужную.

Вера и Ксюша с фалафелем

Начался этот проект в Калифорнии и вот уже охватил Европу, есть во многих городах, и держится на волонтерстве студентов. Вера тоже студентка университета Люнда, специальность правда странная — «устойчивое развитие». Я так и не поняла развития чего и зачем, но она говорит у нее широкое применение. Швеция — это пока страна номер один по числу непонятных для меня специальностей «широкого спектра применения». Мы долго говорили за пиццей о России и Беларуси, о жизни иммигрантов в Швеции, о дерьмовом шведском здравоохранении. Я конечно кое-что знаю о хваленом шведском здравоохранении на примере Тора и Юхана, но вот уже чуть ли не пятый человек говорит мне о том, что боится здесь заболеть. Врачи, видимо, не исключение из всей ленивой когорты работников шведского сервиса, можно их поставить в ряд со всеми работниками кемпингов, отелей, магазинов и так далее. В Швеции не существует диагностики как таковой, и если ты пришел на прием к врачу, то тебя сначала долго будут держать в очереди, а потом просто отправят домой и скажут — ну приходите завтра, если не пройдет.

В восьмом часу вечера пришло наконец время познакомиться с бойфрендом Ксюши — Монсом. Он тоже швед, свежий выпускник математического факультета. И вот он пригласил нас на «барбекю». Конечно, никакого барбекю не было. Это только название. Здесь каждый приносит с собой выпивку и закуску и сидит пьет и ест свое тихонечко под плавное общение. Мы тоже принесли свое, я принесла тех самых раков. Ну раз намечается вечеринка, то можно сделать нечто похожее на kräftskiva. Компания молодых людей тоже подобралась знатная. Один был с ярко-зелеными волосами, это сейчас модно. Не обошлось и без араба. Монс живет с соседом Эриком в квартире общажного типа, в комплексе общаг под названием «Спарта». «Спарту» строил архитектор, который раньше проектировал тюрьмы, и комплекс получился мрачноватым, весьма отдаленно напоминающим тюремные бараки. Все ребята — свежие выпускники, которые только начали искать работу. Большинство айтишники и инженеры. Я заметила пианино, и хоть играть на нем и не умею, быстренько подобрала House of the rising sun. Монс учится играть на флейте и интересуется музыкой, так что на этом фоне мы с ним подружились. Потом как это обычно бывает все разошлись по своим углам, а мы с Ксюшей отправились домой — мне завтра рано вставать и снова отправляться в дорогу. Вот такая вот жизнь в Люнде. А Ксюше я очень благодарна за гостеприимство, она меня приютила в своей совсем крошечной комнате, где и одному человеку мало места, а двоим уж тем более.

Продолжение >