Сегодня нас ждало одно очень важное событие — встреча с Атлантическим океаном. К счастью, количество машин после Андалснеса значительно снизилось: мы наконец выехали из насыщенных туристами мест и наслаждались пустыми дорогами. Я предвкушала увидеть знаменитую Атлантическую дорогу, прокатиться по ее горбатым мостикам, соединяющим многочисленные острова и уносящим прямо в небо. Витю же дорога интересовала гораздо меньше, чем сам океан, ведь он увидит его впервые в своей жизни.

У начала Атлантической дороги

Туристический веломаршрут ведет через рыбацкую деревню Буд (Bud), огибая весь полуостров. Но мы решили не возвращаться назад от Церкви троллей и в Буд не поехали, продолжили путь по приятной 663-й дороге. Еще я почему-то подумала, что если эта деревня фигурирует во всех путеводителях, то наверняка это очередная туристическая клюква, а настоящие рыбацкие деревни ведь теперь будут попадаться на каждом шагу и будет их впереди еще великое множество, особенно на Лофотенах.

Деревянные скульптуры и почтовые ящики

Когда мы впервые увидели Атлантику так близко, что можно коснуться рукой, то радовались как дети. Это совсем другие ощущения, когда взгляд уходит далеко за горизонт и не цепляется за противоположный берег. Витя радовался еще сильнее. Это был особенный момент, какая-то очень важная веха всего путешествия. Я вспоминала о том, сколько всего мы уже проехали и думала, какие еще приключения предстоит пережить. Теперь Атлантика будет сопровождать нас все время, ведь мы будем ехать очень близко к береговой линии континента через многочисленные архипелаги.

Ура! Мы доехали до побережья Атлантики. И пусть это как бы не сам океан, а его часть, Норвежское море, для меня этот момент сакрален. Я на краю света! Вау! Уговориваю Таню сфотографироваться со штатива — ведь такой момент. Выбираем позицию, ставим штатив, примеряемся, как лучше сделать снимок. И тут прямо возле наших байков и штатива тормозит кемпер, из него выскакивает толстый, похожий на сэра Элтона Джона мужик в каких-то пятнистых тряпках и начинает разминать спину, прыгать и кривляться на берегу океана. Вне сомнения, делать снимок на фоне гомосека, пусть и обрамлённого природой, мы сочли брутальным. Пришлось вежливо ждать, пока он уедет восвояси.

Знаменитый мост, который если снимать с определенной точки упариется прямо в небо и обрывается.

Здесь на берегу Атлантики снова встречают злобные мошки, которые покусали нас в Линдеснесе, они живут в морских водорослях. Задумываюсь о том, что пришло время срочно покупать какое-то антимошковое а заодно и антикомариное средство. А мост Атлантической дороги оказался вовсе не таким крутым, как кажется — заехали на него легко. Наверное, его крутизна — это такая же оптическая иллюзия, как и «обрыв в небе». Вот если под другим углом снять, то вроде и не кажется он таким уж серьезным. Все-таки удивительные инженеры эти норвежцы.

Впечатлившись океаном и окружающими видами огромных пространств, заполненных водой, воздухом и плывущими по воде островками, мы даже романтично прогулялись под ручку по смотровой площадке с интересным дизайном в виде волны, специально построенной для удобства фотографирования моста с разных ракурсов. Все-таки Атлантическая дорога — одна из главных визитных карточек Норвегии. На смотровой площадке, как и полагается, есть кафе, сувенирная лавка и туалет. Здесь произошел забавный случай, показывающий, насколько мы уже притерлись друг к другу за этот месяц в дороге и выстроили нехитрый дорожный быт из неписанных правил. Припарковав велосипеды, каждый из нас удалился в свою кабинку М и Ж. В кабинке я увидела сложенную из рулонов туалетной бумаги пирамидку — было там рулонов десять. Ну я подумала, что Норвегия не сильно обеднеет, если заберу один рулон для походных нужд. Засунула во внутренний карман куртки и пошла к велосипеду. Каково же было мое удивление, когда Витя достал из-под кофты точно такой же рулон бумаги — ну теперь мы туалетной бумагой обеспечены до самого Нордкапа! 🙂

Сегодня я была нацелена на Кристиансунд. Мы вполне могли бы до него доехать, если бы не еще одно возникшее на пути препятствие: тоннель под Атлантическим океаном. Довольно быстро мы доехали до Бремснеса по горочкам, напоминающим стиральную доску (Витя предположил, что эти «бороздки» оставил ледник, когда таял миллионы лет назад). В Бремснесе решили исследовать причал, который я разглядела на одной из бумажных карт. Линия на воде намекала на то, что здесь возможен паром до Кристиансунда, ведь тут проходит веломаршрут и должны же быть какие-то обходные пути для велосипедистов. Конечно же тоннель длиной 6 км, считающийся одним из самых глубоких в мире подводных тоннелей (проложен на глубине 250 метров!), запрещен для нас. На причале царила тишина и покой, и только приятная норвежская пара прогуливалась по берегу: они приехали сюда специально полюбоваться необычным персиково-розовым закатом. Норвежцы оказались очень милыми, они-то и рассказали о том, что паром уже давно отменили, сразу после того, как построили тоннель. А как же нам попасть в Кристиансунд на велосипедах? «Только на автобусе», — отвечают они.

Закат в Бремснесе

По такому случаю операцию «Кристиансунд» решили отложить до завтра, а сегодня наслаждаемся одним из самых завораживающих в моей жизни закатов. Ночевать с видом на такое волшебное небо — большой подарок. Невдалеке в заливе небольшая нефтяная вышка качала норвежское золото, издавая умиротворяющие звуки, а над горой висела радуга.

На берегу залива мы присмотрели единственный во всей округе дуб с раскидистыми ветвями. Дуб окружал небольшой «стоунхендж», проще говоря каменный круг. Это было лучшее место для того, чтобы разбить там палатку: под дубом, внутри каменного круга. Витя говорит, это наверное какое-то древнее сакральное место, друиды или викинги тут обряды свои проводили. Особенно выделялся большой камень внутри круга прямо под дубом такой седловидной формы. «Вот это жертвенный камень, — говорит Витя, тут девственниц приносили в жертву богам!» Я тут же легла на камень, изображая девственницу и воображая каким образом ее могли приносить в жертву. Насмеялись в усмерть. Витя с самого начала и до последнего верил в сакральность этого места и говорил: «Ну, надеюсь, скандинавские боги не прогневятся на нас за ночевку в таком месте. Мы ж усталые путники.» Я же до последнего не верила в значимость этого каменного круга и рассуждала, что это какой-то новодел: посадили дуб, притащили камни для красоты, типа ландшафтный дизайн. Ведь никакой таблички, никакой информации — ничего такого вокруг не было. «Все бы тебе таблички…» — возражает Витя. Так мы и уснули под величественным дубом под звуки колыбельной нефтяной вышки.

В Бремснесе есть старая кирха, нефть и знаменитая пещера. В пещеру мы не полезли, кирху пропустили, а вот проблему ночлега нужно было как-то решать. Уже смеркалось, когда мы закончили общаться с пожилой парой на пустынной бремснесской пристани. Паромы здесь больше не ходят. Ехать куда-то бессмысленно. Единственный вариант — по закону короля раскинуть шатер на первой попавшейся поляне. Снова начинает капать дождь — значит, нужно торопиться. И мы спешим к роскошному столетнему дубу неподалеку от берега фьорда. Место как из книжек Толкина — раскидистая крона, ствол окруженный кругом камней. Таня решает, что это стилистический новодел и всячески дурачится, отговорить ее ложиться на камень — «жертвенник» и отпускать шуточки у меня не получается. Я же, безошибочным инстинктом студента-историка, проходящего археологическую практику (была и такая страница в моей биографии) понимаю, что стоунхенджик-то настоящий. Таня возражает. Говорю о том, что ночевать внутри капища как-то не совсем. Но крона дерева стала лучшей защитой от дождя и любопытных глаз. Всю ночь качали нефть на буровой, видимой с берега.

25 августа 2014 г.

Позавтракали на большом жертвенном камне, использовав его вместо стола. И тут было собрались и готовы были ехать дальше штурмовать атлантический тоннель на автобусе, но уже на дороге заметили оборванную и чуть менее чем полностью размытую дождем табличку на столбе. На ней еле различимо можно было прочитать: «Bremsnes stonering». Дальнейшая информация была смыта дождями. Ух ты! Неужели это все-таки какой-то бремснесский стоунхендж? Мы были до ужаса заинтригованы, но все это пока так и осталось загадкой.

Утро в каменном круге Бремснеса

Загадка разрешилась, когда мы зашли на автозаправку у дороги, напротив которой находилась автобусная остановка. Зашли узнать, та ли это остановка, на которой нам следует ждать автобуса на Кристиансунд и во сколько он будет. Заправщица уверяла нас, что остановка прямо напротив и есть та самая единственная и неповторимая, на которой останавливается автобус. А что же загадка стоунхеджа? Кроме бумажного расписания автобусов, мы ухватили со стенда и буклет с описанием достопримечательностей острова. Оказалось, что каменный круг Бремснеса вместе с дубом не только древние, но и исключительно важные для всей истории Норвегии! На том камне, который мы приняли за жертвенный, король Норвегии Харальд Прекрасноволосый в 10-ом веке совершил ритуальное острижение волос и бороды.

Сага о короле Харальде входит в знаменитый «Круг земной» Снорри Стурлусона. Сказание о первом норвежском короле оставил и его придворный скальд Торбьерн Хорнклови. Жил Харальд на рубеже IX и X столетий. Еще совсем молодой ярл послал сватов к прекрасной Гюде, дочери одного из вождей. Дева не растерялась и заявила друзьям жениха, что пойдёт за того замуж не раньше, чем он объединит все разрозненные племена по всей стране и не станет мегакоролём. Харальд хмыкнул да и поехал на войну. 10 лет он объединял Норвегию и все это время ходил с дредами и длинной бородой — такой обет дал Харальд богам. Враги прозвали его Косматым. И вот, когда Харальд стал единым правителем Норвегии, состоялось снятие его обета. И было это именно на морском берегу в Бремснессе, в центре каменного круга, в месте, бывшем святым для язычников-норгов. Волосы короля были аккуратно острижены, после чего он получил прозвище с которым вошел в историю — «прекрасноволосый». Скальды уверяют, что волосы короля были действительно красивыми и густыми, главное — знать меру.

Знал бы объединитель Норвежских земель, что святой для него каменный круг будет вовсе не святым для Татьяны Никульниковой, бегавшей за камушки в сумерках. Зачем она это делала, саги умалчивают, но как знать, может за ночлег в тени древнего алтаря и наказали Боги странников, лишив их в дальнейшем того, что связывало память с далёкой родиной? Но по порядку обо всём. Спалось странникам прекрасно. Снов они не видели.

Камень Харальда Прекрасноволосого. Тут я еще ничего не знаю ни про камень, ни про дуб, ни про каменный круг Бремснеса. В походы я вожу с собой блокфлейту — один из немногих доступных музыкальных инструментов для скрашивания быта, не отягощающий багаж. Думала выучу парочку новых мелодий, но за все время в Норвегии удалось поиграть на ней всего пару раз — времени не было совсем.

Впечатлившийсь историческими событиями, к которым мы сами можно сказать прикоснулись, отправляемся ждать автобус на указанную нам остановку. Женщина с автозаправки даже вышла и показала на нее рукой: «Да, да, вот это остановка на Кристиансунд!» Ну мы разгрузили весь багаж, стоим и ждем. Автобус ходит один раз в час. Останавливается встречный автобус, идщий в Молде, выгружает какого-то велосипедиста. Он улыбается нам сочувственно: «Да, нам кристиансундским велосипедистам приходится теперь ездить на автобусах…» Спрашиваю у водителя, тут ли остановка автобуса на Кристиансунд. Ага, говорит, сейчас будет через 5 минут, ждите. И вот наконец из-за горизонта показыватеся долгожданный автобус, приближается и…проезжает мимо, даже не притормозив! Водитель только недоуменно глянул на нас мимоходом. Несколько минут мы стоим в шоке и пытаемся сообразить, что же произошло: автобус пролетел, так и не остановившись. Как-то нетипично для местных нравов. Немного отойдя от шока пытаемся выстроить различные логические версии: водитель сволочь, сегодня не в настроении, сломался и не берет пассажиров, не берет пассажиров с велосипедами… Но самым правдоподобным объяснением было то, что стоим мы не на той остановке. Если на этой остановился автобус до Молде, а нам в другую сторону, то остановка должна быть на противоположной стороне! И все эти местные люди водили нас за нос и вводили в заблуждение. Конечно я успела попсиховать по этому поводу, пока мы искали «правильную» остановку и наконец найдя ее через 200 метров ближе к кольцевой развязке перетаскивали туда все вещи. Слава богу, следующий автобус нас благополучно посадил, провез через тоннель и высадил в самом центре Кристиансунда.

В ожидании автобуса успели пообщаться с местными жителями. Они практически не говорили по-английски в силу своего преклонного возраста, но понимали отдельные норвежские слова.

В Кристиансунде возле главного портового терминала к нам подошел мужчина. Говорит, всю жизнь мечтает проехать по всей Норвегии, и мы уже совершающие такое путешествие на его глазах, похоже, внушили ему большую порцию энтузиазма. С горящими глазами спрашивал человек про багаж, про колеса и про крылья, мы давали ему какие-то полезные советы о нехитром походном быте, и он ушел так и сверкая глазами и с улыбкой на губах. Может быть, еще один человек захочет исполнить свою давнюю мечту, выведет свой велосипед на дорогу и надавит на педали. Он же рассказал нам о том, что трасса E39 до Трондхейма очень загружена и по ней не стоит ехать, а вот красивые виды ожидают в том случае, если мы поедем по островам 680-ой дорогой. Но хорошенько подумав, мы приняли третье решение: в Трондхейм поплывем на лодке!

Кристиансунд

Кристиансунд — первый настоящий морской порт на нашем пути. Именно такое он производит впечатление. Здесь нет узких стен фьорда, зажимающих море в каньон. Здесь просторно и плоско, а море выглядит именно как море. Городок невелик, но несет от него какой-то свежестью, что ли. Запомнилось прибытие большого корабля — порт встречал его залпами пушек, как и полагается. Пароход гудел, заслоняя собой пейзаж. Люди ликовали. Мы с Таней, которая успокоилась попсиховав перед тоннелем, переключились на сувениры и фотографирование огромного якоря. Я без фотоаппарата как без рук. Ничего не могу сфотографировать и постоянно прошу Таню — сними то, сними это. А она не хочет. У нее другой взгляд, другое ощущение. И кое-что ей вовсе не интересно. Мучаюсь тем, что не могу делать снимки. Щелкаю телефоном — и то 21 век )))

Скоростная лодка Кристиансунд-Трондхейм, маршрут номер 800, отходит от причала в 16.30, и у нас есть несколько часов, чтобы посмотреть город. Только вот что здесь можно посмотреть?

Вся городская жизнь в Кристиансунде клубится вокруг причала и набережной. Тут бродят немногочистенные туристы, гудят причаливающие пароходы, на первой линии расположены сувенирные магазинчики. А больше смотреть-то и нечего. Даже когда мы зашли в туристинфо и поинтересовались у милой девушки, чем же мы можем занять себя в этом прекрасном городе, она отметила на карте всего пару мест, которые стоит посетить: какую-то гору, с которой открывается замечательный вид на город, и современную церковь с необычной архитектурой. Мы уже так насмотрелись на горы и церкви, что никуда не пошли, а направились в славный исторический магазин за сушеной треской (клипфиском).

Когда-то Кристиансунд был одним из главных центров по изготовлению сушеной трески в промышленных масштабах. Сейчас тут треску уже не производят, промысел остался только в Алесунде, да и на самих Лофотенах. Треска, конечно же, вся с Лофотенов, южнее она и не водится — слишком теплая вода. До этого мы видели в продаже только макрель в виде консервов. А вот севернее Кристиансунда уже начинаются рыбные места. Тем не менее, Кристиансунд во всех путеводителях ставится своим клипфиском — то есть той самой сушеной треской — может быть потому, что славиться ему больше нечем. На причале даже стоит памятник женщине с сушеной рыбиной в руках. Эта технология сушки известна еще со времен викингов.

О славных традициях поедания трески нам рассказывает весьма колоритный, прекрасно говорящий по-английски и сверкающий очками хозяин в длинном фартуке. От обстановки веет декадансом и морскими ветрами. Рядом с рыбой всяких видов и сортов можно приобрести даже литературу об истории рыбного промысла в Кристиансунде.

В историческом магазине, специализирующемся на клипфиске.

Тем не менее, несмотря на отсутствие промысла, здесь сохранился магазин, в котором втридорога продают туристам привозной клипфиск всевозможных видов.

Ну нам тоже было любопытно попробовать, что же это за сушеная такая рыба норвежская, и мы купили два небольших кусочка на пробу. За эти два кусочка отдали 100 крон (500 руб. по тогдашнему курсу). Это был наш первый (но не последний) опыт потребления клипфиска в Норвегии. Треска на вкус оказалась совершенно пресной (совсем без соли), как они ее вообще едят в таком виде — непонятно. Ну понятно только то, что со времен викингов технология не сильно изменилась, с солью была напряженка. Позже выяснилось, что существует и соленый вариант клипфиска, но соли там столько (больше, чем самой рыбы, она прямо покрыта сверху кристаллами соли), что и в рот не возьмешь.

Витя и клипфиск, купленный в Кристиансунде

Здесь у Вити зародилась мечта — рыбалка в Норвегии. Финансовые наши ресурсы истощались, и хорошим выходом было бы купить не рыбу, а дешевую удочку — средство к существованию, и самостоятельно ловить многочисленные норвежские богатства. Благо, рыбалка здесь разрешена везде и совершенно бесплатна, на что и клюют толпы немцев и едут на Лофотены за халявной рыбкой. Зашли мы и в рыболовный магазин по такому случаю — вот тут есть где разгуляться рыбакам! Учитывая наш нулевой на двоих опыт как рыбаков, глаза просто разбежались по всем снастям, поэтому пришлось просить совета у продавца. Диалог был недолгим, он сразу понял, что мы в рыбалке полнейшие лаоваи и стал предлагать нам соответствующие наборы готовых удилищ для лаоваев. Жаль только цены на самые простые наборы начинались от 700 крон, а такие деньги не хотелось платить за вещь, которую мы с собой и в Россию скорее всего не повезем. Поиск удочки продолжается.

Продолжение >