Дождались своей лодки в Тронхейм. На причале нас вместе сфотографировала женщина с большим розовым чемоданом (я вроде уже писала, что норвежки любят все розовое?). Мы так устали от всех этих автобусов, что плыть на лодке оказалось сплошным удовольствием! Велосипеды разгружать не надо, платить за них тоже не надо. Ну и учитывая, что это не паром, а пассажирская лодка, то у нас полное преимущество как перед автомобилистами и мотоциклистами (которым доступны только паромы), так и перед пассажирами совсем безлошадными. Без сожаления отплываем из Кристиансунда!

Романтика еще и в том, что лодка собирает пассажиров со всех многочисленных островов между Кристиансундом и Тронхеймом, и можно всеми этими островами полюбоваться через окошко. Так мы и доплыли до Тронхейма, по пути пожевывая сухую несоленую треску. Как только ее ели викинги! В Тронхейм прибыли на закате, и этот город сразу предстал перед нами во всей своей красе! Я влюбилась в него с первого взгляда.

Первый взгляд на Тронхейм

А с первого взгляда Тронхейм показался похожим на Ливерпуль, который я тоже люблю тихой и глубокой любовью. Ржавые портовые краны на причале напоминали о судостроительном прошлом города и связывали его с английской родиной Битлов. А мы ехали мимо всей это красоты, сверкающей на закате, и все внутри наполнялось любопытством и желанием остаться в этом городе подольше. Но как только стало темнеть, пришлось срочно думать не о Ливерпуле, а о ночлеге. Первое, что пришло на ум — это хостел. В хостел мы и направились, преодолев по пути огромный подъем в гору. Но тащили велосипеды зря — мест нет, ведь начинается учебный год и все места заняли понаехавшие студенты, которым общежитие предоставляется только с 1-го сентября. А пока будьте так добры, студенты, селитесь в хостелы за свой счет. Тут мы забеспокоились не на шутку — ведь как известно, гостиницы в Норвегии — это крайне дорогое удовольствие. Не разбивать же палатку посреди городского парка (хотя и такой вариант рассматривался), а ведь завтра мы хотели оставить велосипеды и посмотреть город налегке. К счастью, нашелся самый дешевый отель в городе, возле ж/д станции — P-hotels. Номер на двоих оказался даже дешевле хостела — 690 крон. Так что всем рекомендую, кто собирается в Тронхейм! Там у входа еще характерная скульптура в виде красных рук, символизирующих видимо пламя факела.

Тронхейм меня покорил. После нескольких недель дикой природы, мокрой обуви и троллей это был первый действительно большой город на нашем пути. Тронхейм очень атмосферный, разный, но совершенно норвежский по духу. В нём много молодёжи, много велосипедов и разноцветных ботинок на девушках. Много зелени и много воды. Прямые улицы задираются вверх под самыми немыслимыми углами, современные офисные здания и отели из стекла и металла соседствуют с рыбачьими хибарами на сваях. И — много воздуха, неба и солнца. То, от чего отвыкаешь в Москве.

Ужин готовить в этот раз сильно не хотелось. Я так устала от этой ежевечерней готовки ужинов (даже несмотря на то, что готовил в большинстве случаев Витя), что и есть особо не хотелось. Натрескались калорийной сушеной трески (так вот откуда пошло слово «натрескаться»!) и всякой сухомятки. Посему было решено заварить компот из сухофруктов, которые мы везли с собой из самой Москвы. Заварили в витином походном чайничке, ибо в номере ни фига не было. Компотик выпили, а чайник поставили на пол — побоялись, что треснет от горячего стеклянный икеевский столик.

Вы еще не забыли, как называется пост?

26 августа 2014 г.

Приятно, что завтрак входит в стоимость номера. Давно мы не жили как короли! И хоть это и были всего лишь сэндвичи, яблоки и сок, оставленные в пакете за дверью, радости было полные штаны! Второй раз за 25 дней мы спим на настоящей кровати. Кофе здесь тоже оказался бесплатный — под это дело набрали с собой чая и сахара (free).

Завтрак под просмотр передачи, в которой дети собирают по помойкам всякий металлолом, а потом конструируют из него «монстро-велосипед».

В Тронхейме довольно сильное велодвижение — в городе много молодежи и студентов, университетский город, есть велодорожки. Передвигаться по улицам города на велосипеде — одно удовольствие, даже несмотря на то, что мы от городов и улиц совсем отвыкли. Первым делом отправились конечно же в Нидаросский собор — главную святыню Тронхейма (Нидароса) и всей Норвегии. У собора находится нулевой километр, откуда начинается отсчет всех дорог. У нас в России нулевой километр обычно возле почты, а у них так исторически видимо сложилось в связи с паломнической традицией. Собор — главное место, куда во все времена стекались паломники.

Единый билет стоит 140 крон. Довольно дорого, но по нему можно посмотреть сам собор с экскурсией на английском языке, архиепископский дворец, в котором сейчас музей истории города, и выставку королевских регалий — там все рядом. Музей регалий довольно современный, весь такой интерактивный, рассказывает историю коронаций. Даже в определенном смысле интересный. Узнала там, что оказывается первого короля назначил архиепископ в 12-ом веке, чтобы укрепить свою власть, а до этого получается были ненастоящие короли? А как же Харольд Прекрасноволосый? До 16-го века короли сменяли один другого, пока Норвегию не завоевали датчане и страна не стала просто одной из областей Дании, самой бедной и угнетаемой. Традиция королей продолжилась в начале 19-го века после объявления Норвегии независимой страной. Все коронации с тех времен проходили в Нидаросском соборе, поэтому тут и сохранились королевские регалии этого периода: короны, скипетры, державы, сабли, штандарты… Вот только не сохранилось ничего до периода захвата датчанами. Надо сказать, коронации в Норвегии — дело редкое. За последние 200 лет их было всего то ли три, то ли пять. Последняя была в 1991-ом году, и король жив до сих пор. Правда теперь королей уже не коронуют по всем правилам, а их только освещает главный епископ. То есть в Норвегии король, в отличие от ряда других стран, — это фигура номинальная как дань религиозной традиции. Получается, что монархия никогда не была так сильна и важна в этой стране, а существовала чтобы не отставать от других стран. По факту раньше власть была у епископа, а потом традиция прерывалась и утратила свое значение.

Интересна история святого Улофа — главного почитаемого святого Норвегии, которого норвежцы считают своим первым и вечным королем, все последователи правят как бы от его имени. Святой Улоф принес христианство на языческую землю викингов в 10-ом веке, за что и был убит язычниками. Мне показался любопытным тот факт, что идеями христианства он пропитался будучи на Руси. А это время было весьма интересным — как раз происходило ее крещение. То есть можно сказать, что через святого Улофа Норвегия приняла крещение от Руси, ведь тогда еще не было разделения церквей. Тело святого оказалось нетленным, потому почитается он и в православной церкви (из-за своей этой связи с русской землей), и у норвежцев. Похоронен в Нидаросском соборе, там сейчас копия оригинального надгробия. А оригинальное поставили в музей рядом.

О святом Олафе Норвежском можно было бы писать отдельно — это поразительный святой, последний по времени перед разделением единой христианской Церкви на православие и католичество. Снова становится тепло на душе, когда я вхожу под свод собора, где покоятся мощи святого короля. Потому, что и здесь есть та ниточка, которая связывает холодные земли викингов с тоже не очень тёплой, но родной Русью. С удивлением осознаю, что креститель Норвегии — тот самый Олаф, именем которого названа башня в Выборге. Сразу нахлынули воспоминания о «шведском» городке возле Петербурга, пронеслись перед глазами картины прошлого России. Связь духовная — всегда невидима, но ощутима. В эти минуты я еще не знал, что в дни нашего путешествия совсем недалеко от Тронхейма (но в стороне от нашего маршрута) началось строительство православного храма РПЦ во имя св. Олафа Норвежского. В честь тысячелетия принятия им крещения.

Нидаросский собор — совершенно уникальный для Норвегии по архитектуре. Могу сказать точно: ничего подобного я не видела во всей Норвегии, а уж сколько церквей и соборов мы повидали на своем пути! Это такое готическое сооружение, просто мини-Вестминстер с вкраплениями нордической архитектуры (отголоски тех самых ставкирх с их деревянными сводами, напоминающими перевернутые корабли). Жаль, что от средних веков не осталось почти ничего, собор полностью отстроили заново 100 лет назад к юбилею святого Улофа. Все старое сгорело при многочисленных пожарах, пострадало при реформации. Зато тут сохранился настоящий орган Вагнера, один из пяти уцелевших во всем мире!

Службы здесь проводят все возможные конфессии — и лютеране, и католики, и православные. В соборе можно встретить разные иконы по своей принадлежности к конфессиям, но на всех можно найти изображение святого Улофа. Собор и святой Улоф как бы стирают границы между христианскими церквями, возвращают нас мысленно к дореформационным временам. Здесь две православные иконы: нерукотворный спас, привезенный из Новгорода в 16-ом веке и икона с изображением святого.

В общем, сказать, что мы были впечатлены собором и экскурсией — это не сказать ничего!

Витя прочитал в буклете, что есть некий велосипедный лифт от «старого моста». Велосипедный лифт? Это что-то новенькое! Интрига. Так, где же там этот старый мост? Срочно отправляемся туда! А мостик интересный, соединяет центр города с живописным кварталом разноцветных домов на сваях, в которых раньше жили рабочие судостроительного завода.

Старый мост Тронхейма

Bakklandet — старый квартал с деревянными домами, в которых когда-то жили бедные рабочие завода, а сейчас это престижные апартаменты, стоящие бешеных денег.

Велолифт оказался плохо юзабельным. После ряда безуспешных попыток мы так и не смогли подняться на нем в гору, на которой стоит старая датская крепость Кристиансен. Мало того, мы посчитали его травмоопасным: можно здорово на нем навернуться вместе с байком или переломать ноги. Но местая молодежь пользуется и радуется такой инновации.

Лифт ведет на гору с крепостью 17-го века, которую строили датчане — Кристиансен. Тоже очень интересное и атмосферное место, все эти рвы и валы.

Вроде бы таких крепостей в Норвегии больше не сохранилось. Да и вообще с одной стороны это обычная цитадель с земляными валами в виде звезды, а с другой не припомню, чтобы где-то еще такие попадались. Интересно центральное сооружение, похожее просто на большой трехэтажный дом. Стены конечно у него довольно толстые.

Мне особенно интересно было посетить крепость — когда-то, молодым выпускником истфака я несколько лет проработал научным сотрудником музея Брестской крепости. Занимался изучением фортификационных сооружений, поэтому все изгибы крепостных бастионов, аппарели и куртины так и просились в глаза, словно буквы какой-то книги. В крепости было что-то мрачное и зловещее. Разговаривая с Таней о том, сколько сделало человечество для развития искусства убивать, я вспомнил строки из прочитанного год назад великолепного романа «Аустерлиц» Зебальда. Главный герой бродит, осматривая старый форт и размышляет:

«С какой бы стороны я ни пытался взглянуть на крепость, в ней не обнаруживалось никакого ясного плана, лишь сплошные бессистемные уступы, извивы, углубления, не укладывавшиеся в мои представления и потому не увязывавшиеся ни с одной известной мне формой, выработанной человеческой цивилизацией, — впрочем, их невозможно было соотнести даже с безмолвными доисторическими реликтами. И чем дольше я удерживал на ней мой взгляд, чем чаще она, как я чувствовал, принуждала меня опускать его, тем непостижимее казалась мне эта махина. Покрытая местами глубокими ранами, с рваными крошащимися краями, разъеденная сыростью, разукрашенная заскорузлыми известковыми подтеками, напоминавшими следы птичьего помета, эта крепость являла собою непревзойденное монолитное воплощение уродства и слепого насилия. Позже, изучая симметричный план форта, разглядывая эти растопыренные клешневидные линии, эти выступающие, как глаза на выкате, полукруглые бастионы на фронтальной части и торчащий сзади, по центру, хвост-обрубок, я, несмотря на всю его, теперь мне вполне очевидную, рациональную структуру, не мог отделаться от мысли, что передо мною в лучшем случае схематичное изображение некоего ракообразного существа и уж никак не созданное человеческим разумом сооружение».

Валы Кристиансена

Внутри главного здания небольшой музей истории, и там даже сидит какая-то тетя, которая может провести экскурсию. Местные жители же используют крепость как место отдыха и прогулок, есть ресторан. Город оттуда отлично просматривается.

После осмотра крепости пришло время обеда. Признаюсь честно, была у меня одна мечта, с мыслью о которой я ехала через всю Норвегию. Я мечтала попробовать национальное норвежское блюдо под названием форикол (fårikål) — проще говоря «овца в капусте». Мы с Витей частенько обсуждали эту овцу в капусте, сидя вечером в палатке и помешивая очередную порцию гречки или пшенки на горелке. Как же ее попробовать-то и где? Конечно идеальным вариантом было бы напроситься в гости к норвежцам на ужин с овцой в капусте во главе стола. Но мы уже знали о местных нравах, что норвежцы не любят приглашать домой незнакомцев с улицы, да и было бы странно стучать в дома и просить приготовить овцу в капусте 🙂 Так что оставался один вариант — ресторан. И вот Тронхейм — первый большой город на нашем пути, и тут есть множество ресторанов. Я ехала в Тронхейм с четкой целью во что бы то ни стало найти овцу в капусте. В туристофисе нам подсказали пару ресторанов местной кухни. Все они по какой-то случайности находились у старого моста в районе Bakklandet, откуда мы только что приехали. По пути к старому мосту я успела купить новый блокнот для походного дневника, а Витя наконец починил свою сломанную спицу в заднем колесе. Это обошлось всего в 120 крон — вполне демократичная цена за такую работу.

На самом деле найти овцу с капустой в Тронхейме оказалось почти невозможным квестом. Ресторанов тут великое множество, но большинство не имеет ничего общего с местной кухней, а при взгляде на ценник глаза впадают в глазницы и жаба подступает к горлу. И вот мы уже почти готовые расстаться с приличной суммой денег в имя местной кухни и торжественного культурного семейного обеда (впервые за все путешествие) выбираем ресторан домашней норвежской кухни. Заходим внутрь, приятная домашняя атмосфера, старый деревянный дом, вокруг множество старинных вещей, создающих атмосферу старого Тронхейма, ну как это обычно бывает, открываем меню, а овцы с капустой там нет. Есть все, кроме овцы. Ну что же делать нечего, выбираем другие не менее популярные норвежские блюда. Что касается цен, то за меню из супа, основного блюда и кофе с булочкой норвеги хотели 400 крон с человека. Но суп мы брать не стали, ограничившись только основным блюдом с кофе и вписались в 600 крон на двоих. Я взяла приглянувшееся мне еще в шведской Лапландии рагу из оленя с брусничным соусом, а Витя взял некое блюдо из тушеной трески с овощами — бакалау. На самом деле это национальное португальское блюдо, которое готовится исключительно из лофотенской трески. В настоящее время 90% свежей лофотенской трески идет на экспорт в Португалию для приготовления именно этого блюда. Сами норвежцы ее не едят в таких количествах, как португальцы.    

Мы попали в милое местечко — ресторанчик, больше похожий на обычную старую квартиру. Квартиру столетней давности — на стенах фотографии королевской семьи того времени, мундирах, напомнивших почему то Австро-Венгрию. Всё стилизовано под уютное гнездышко эдакой рыбацкой семьи. Сама хозяйка так и представляется женой продубленного и прокуренного рыболова, тягающего треску и латающего сети. Помещение крохотное: стойка, кухонька и комната за углом. Везде маленькие столики, герань, дерево и запах чистоты. В соседнем помещении весело смеются и оживлённо разговаривают норги — пришли отдохнуть и выпить легкого пивка. Хозяйка приветливо встречает нас и даже даёт некую вкусняшку в придачу к основному блюду — крохотные ломтики арбуза с мороженным. Бакалао было прекрасно. Беру на заметку рецепт — буду готовить такое в Москве.

Культурный обед мы переваривали уже на пути в отель за вещами. Снова побродили по району, который напоминает Альберт докс в Ливерпуле и роднит с ним Тронхейм. В бывших судостроительных доках теперь офисы, магазины и рестораны, а рядом так же как и в Альберт докс остались ржавые краны. При их виде внутри тебя просыпается ребенок, и все хочется покрутить собственными руками, пощупать и полазить.

С Тронхеймом очень не хотелось расставаться. Он так понравился своей живой атмосферой, молодежным духом и разноцветными улицами, что уезжать из него совсем не хотелось. Древностей не очень много, но при желании и их можно найти. Зато очень положительная атмосфера, дружелюбные и приветливые люди. Даже встретили несколько русских: вчера недалеко от отеля двух поддатых мужиков-туристов, которые очевидно хотели с нами выпить, а сегодня возле велолифта русскую девушку со своим мужем норвегом, который и сам очень неплохо говорил по-русски. Парень и девушка были на велосипедах и учили нас пользоваться велолифтом. А теперь от них остались только теплые воспоминания: мы ехали вдоль атлантического побережья к причалу Flakk. Мысленно мы были еще там, на разноцветных улицах, в готическом соборе, гуляли по крепости — Тронхейм не отпускал. Во Флакке нам нужно было переправиться на пароме в Рорвик (Rørvik).

На паром влетели в последнюю секунду, паромщик даже приподнял уже закрытый шлагбаум, издалека увидев нас спускающихся к причалу. Тронхейм остался по другую сторону фьорда. Настроение было прекрасное! Витя угостил меня блинчиком с коричневым сыром. Где платить за паром, мы так и не поняли — никто к нам не подошел. Потом выяснилось, что паром бесплатный. В сумерках мы были уже в Рорвике и тут же присмотрели прекрасное место для ночлега: вентером. В зале ожидания никого не было, им вообще мало кто пользуется, все едут в основном на машинах и ждут паром, сидя в них.

Теплый вентером сегодня наш дом, и мы уже стали его потихоньку обживать: надели тапочки, разложили спальники, в общем свили себе уютное гнездышко. Параллельно строили наполеоновские планы на завтрашний день, как мы доедем до самого Намсуса. И тут начинается самое интересное. Решили мы выпить перед сном чайку. Ищем чайник — а его нигде нет. Перерыли все вещи, обшарили все ортлибы до самого дна — чайника нет. Он довольно большой и его нельзя не заметить. Куда же он мог пропасть? Стало севершенно очевидно, что забыли мы его в гостиничном номере под столом, куда поставили с остатками компота. Вот это да! Путешествуя с кучей мелкого снаряжения, когда все везешь на себе, мы обычно заглядываем в каждый уголок, каждую дырку места ночлега, чтобы ничего не забыть. Ведь каждая вещь очень важна, мы не везем ничего лишнего. И тут забыли чайник! Видимо случайно задвинули под кресло, а он там так из остался бедненький. В общем, хороший вечер насыщенного впечатлениями дня был омрачен такой пропажей. Я пыталась мыслить разумно и успокаивала Витю, что норвежцы не берут чужого, и чайник так и лежит в номере или в какой кладовке найденых вещей.

Витя предложил сгонять на тот берег сейчас, пока еще ходят паромы, ведь мы не хотели тратить завтрашний день на поиск чайника. Но было уже темно и поздно, есть риск пропустить последний паром и зависнуть в Тронхейме темной ночью на улице. Поэтому экспедицию по поиску чайника решили отложить до утра.

27 августа 2014 г.

Итак, семь утра. Витя отправляется на паром с велосипедом в экспедицию на поиски чайника. Я остаюсь в вентероме паковать вещи и пытаюсь готовить завтрак. Провожаю Витю в дальний путь так, будто он едет искать затонувшую Атлантиду. От Флакка на том берегу до Тронхейма 12 км, прикидываю, что должен вернуться за три часа. Витя берет рацию для связи — она вполне себе пробивает через фьорд на тот берег. Пишу шпаргалку для Вити на инглише с расписанием паромов и чего нужно спрашивать в гостинице.

Следующая запись в дневнике: «На часах 9 утра. Переживаю и за чайник (найдется ли), и за Витю (на улице начинается дождь, промокнет ведь без потерянных дождевых штанов). Но все еще надеюсь на лучшее.»

Вот и красные ладони — бесовское изваяние перед входом в отель. Врываюсь на ресепшн. Выслушав меня, девушка, та что была здесь и вчера, становится несколько озадаченной. По ее лицу мелькает тень какой-то мысли. Она не очень хорошо говорит по-английски, я и того хуже. «Моя забыть здесь чайнег, — уверяю её я, — Важно! Нужный предмет, пить чай в палатка». «Я есть понимайт, гуд» — отвечает мне барышня. Проверяем каморку с находками, номер, звоним уборщице. Но увы — судьба чайника остается неизвестной…
Ладно. Я уже привык к тому, что всё теряется. Я и так велосипедист без штанов — зачем мне чайник? Сажусь на байк и очень быстро кручу педали по извилистому, чуть холмистому берегу фьорда. Начинается дождь. Он мелкий, секущий и противный. Быстро промокаю — штанов то нет! Навстречу мне несутся на карбоновых байках местные велосипедисты. Одна из них — мускулистая, красивая блондинка с двумя заплетенными косичками. Она снисходительно, как королева, кивает мне головой. Под черно-белым рисунком формы вздымаются рельефные мускулы. Где-то я уже видел эту хульдру. Почему-то эта встреча окончательно портит настроение. Всё, мои ноги мокры…

Вопреки всему, чайник так и не нашелся. Наверное сперли немцы, которые ночевали в номере после нас. Витя вернулся промокший, очень нервный и расстроенный. Пока он был в чайнико-экспедиции я успела поджарить рыбные наггетсы. Они сразу же прилипли ко дну кастрюльки и получилась вместо наггетсов рыбная каша. Даже остатки подсолнечного масла не помогли. В процессе отскребания рыбной пригоревшей каши со дна кастрюльки сломалась пополам витина пластиковая вилко-ложка, что еще больше омрачило вернувшегося ни с чем бедного Витю. А еще треснула наша большая оранжевая кружка, в которой мы заваривали чай и кофе на двоих. Не очень приятное утро.

Продолжение >