17 августа 2014 г.

Наутро после восхождения на язык тролля у меня болело все, особенно невыносимая боль была даже не в икрах, а в мышцах выше колена, как они там правильно называются — какие-то мышцы бедра. Любое неловкое движение сопровождалось болью. Вместе со всем этим зуб к утру так и не прошел. Закусив завтраком очередную порцию адвила (а завтрак снова пришлось готовить не вылезая из палатки по случаю дождя), мы медленно стали собирать мокрые вещи.

Спуск из Скьегедаля в Тюсседаль над ущельем с низковисящими облаками.

Прошло уже чуть больше двух недель с начала путешествия, треть всего времени, а проехали мы всего около 700 километров. До Норкапа остается еще 2 500. Накапливающаяся усталость, восхождения, изменчивая погода и рельеф никак не позволяют нам нагнать недостающие до трети пути километры. По промежуточным итогам мы так и ехали около 50 км в день, как в самом начале на юге, но я все еще надеялась, что после Ондалснеса будет просто и плоско, и мы сможем проезжать больше. А после Трондхейма совсем исчезнут дома на колесах и туристы, дороги будут свободны. Это самая большая мечта. Как главный штурман я каждый день рассматривала бумажные карты и гармин, «планировала захват мира» — как говорит Витя. Привычно раскинула карту — что там у нас сегодня впереди? Перегруженная тринадцатая дорога, снова тоннель с объездом, переходящий в Хардангервеген, два парома через Хардангер-фьорд… Мы въезжаем в самые насыщенные туристические места, и эта тринадцатая дорога — главная артерия региона Хардангер. Предлагаю Вите спуститься в Тюсседаль и оттуда уехать на автобусе до Восса, миновав загруженную туристами трассу и паром, а еще сэкономив 80 км или целый день пути (а скорее два, учитывая наше состояние). Он сразу соглашается.

Снова дождь. Дождь просочился уже во все поры и швы нашей одежды, на болтах багажника и некоторых деталях велосипеда — буроватая ржавчина. Я уже привык к дождю. Немного болят ноги, но даже как-то весело и легко ехать. Такое ощущение, что взял большой вес и теперь обычные гантели кажутся пушинками. После Кьерага у меня улучшается настроение. А вот Таня, напротив, выглядит усталой, ее мучает зубная боль. Мне очень жаль её, я думаю, чем бы помочь, но реально сделать могу немногое.      

В Тюсседаль спускаемся по серпантину вдоль ущелья. Облака висят так низко, что я тут же поняла причину накрывшего нас дождя. Внизу же встречает солнце. Это ж надо, удивляемся мы, всего-то 400 метров высоты, а такая разница в погоде. Находим автобусную остановку прямо на трассе, на раундэбауте. Автобус будет в 12.30, и у нас еще есть полчаса. Витя остается на остановке, а я на негнущихся ногах спускаюсь вниз к фьорду, к старой гидроэлектростанции. Рядом с электростанцией стоит красивое здание начала 20 века, сейчас там музей гидроэнергетики, а раньше наверное было здание управления. Вход в этот комплекс стоит 90 крон. Но жалко денег, совсем нет времени, поэтому только погуляла вокруг и поснимала общие планы. Красиво все-таки строили раньше, была совсем другая производственная культура 100 лет назад, приятная глазу.

Tysso I — одна из первых в Норвегии да и в мире гидроэлектростанций высокого давления, начавшая работать в 1908 году.

Совсем рядом с автобусной остановкой стоит деревянная скульптура. Это первые поселенцы: Tyss и Dal. А в местных лавках продают маленькие резные скульптурки этих бабуси с дедусей.

Возвращаюсь на остановку — вот и автобус подходит. Закидываем велосипеды как есть в багажное отделение вместе с баулами. В автобусе понимаю, насколько правильное это решение с автобусом, как сильно я устала. Состояние сонное и очень вялое, гудят ноги, болит зуб. Автобус едет не паромной переправой, а по новым мостам-тоннелям. В полудреме рассматриваю странные кольцевые развязки прямо под землей, в тоннелях. Они сияют ярким синим светом, и в полусне кажется, что меня похитили инопланетяне и везут куда-то по подземному городу. Прихожу в себя только в Воссе, автобус высаживает нас возле ж/д станции. Когда-то давно я проезжала через Восс на поезде, но совсем не помню ни города, ни вокзала.

У станции большой сувенирный магазин. И с этим магазином нам просто крупно повезло — на распродаже там покупаем классные непромокаемые штормовки за 250 крон, я красную, а Витя черную с норвежским флагом и надписью «Norway». Витя просто светится от счастья, наконец его мечта сбылась. Куртки нам тут же пригождаются, ведь температура уже упала в среднем до 10 градусов, мы стали конкретно мерзнуть и мокнуть под холодными дождями. Позже мы видели абсолютно такие же куртки практически во всех туристических магазинах, но нигде они не стоили дешевле 500 крон. Так что нам действительно очень повезло прямо в тот момент, когда это было необходимо.

Еще один квест, который нам предстояло выполнить — это покупка продуктов. А она действительно превращается в квест, когда дело происходит в Норвегии и в воскресенье. В воскресенье закрыты все магазины, включая продуктовые. Это святой выходной день для всех без исключения. Но одновременно это и головная боль для таких скитальцев как мы. Мы были на мели, мы доели последний хлеб, осталась только гречка и пшенка. Выжить можно, но хотелось бы разнообразить меню. Наконец на выезде из города находим любимый Kiwi, где открыт какой-то специальный воскресный отдел (единственный на десяток километров), чтобы люди не умерли с голоду. Выбор продуктов ограничен, но жить можно.

После Восса тринадцатая дорога приобрела велодорожку. Нас поливают дожди, но мы едем навстречу радуге и ветру в Гудванген. Очень спасают новые куртки, они прошли свое первое испытание на дожди и ветра и они действительно хороши. Начинается еле заметный, такой совсем ненавязчивый тягун, но крутить педали мне очень тяжело. Я еле волочусь за Витей, еду на автопилоте в какой-то нереальности будто во сне или это вовсе не я. Как будто меня настоящую действительно похитили инопланетяне в том синем тоннеле.

Проезжаем водопад Твиннефоссен. Сил хватило только на то, чтобы констатировать факт: он красивый. Вот просто красивый и всё, без каких либо эмоций. Даже не подъезжаем к нему поближе, а просто делаем снимки с трассы. Постепенно приедаются виды, надоедают потоки воды, льющиеся с гор.

Велодорожка резко закончилась, и мы свернули на дорогу. Витя научился определять приближающиеся сзади кемперы на слух по звуку двигателя и подтверждать свои догадки в зеркальце на шлеме. У меня такого зеркальца нет, поэтому верила ему на слово. Это даже превратилось в такую забавную игру «угадай кемпер». На дороге то и дело попадались крошечные селения, а отличало их наличие слева автобусной остановки и примыкающей к ней велопешеходной дорожки длиной метров 200. Это наверное какой-то закон, чтобы в каждой деревне вдоль трассы была пешеходная и велодорожка. Вот наверное муниципалитет и выполняет закон буквально: кончается селение и сразу же обрывается велодорожка. Витя как примерный велосипедист сворачивал на эти велодорожки, пересекая всю трассу и громко ругаясь что они так бысто заканчиваются. Я же, смекнув в чем тут дело, после второй такой дорожки стала и вовсе закрывать глаза на эти двухсотметровые калеки.

Еще один старый мост, ведущий в никуда.

К вечеру Витя начинал свою любимую песню «Давай потиху искать место для лагеря», усиливая свои аргументы тем, что у него совсем не осталось сухих носков и идет дождь. Надо признаться, проблема с мокрыми витиными носками преследует занудством меня уже не первый день. Я как-то приспособилась продлять вечерний райд на несколько километров разными завлекалками для Вити в виде достопримечательностей или замеченных мной на карте удобных мест для ночевки. Конечно до самого Гудвангена мы сегодня уже не доберемся, но я увлекаю Витю ехать дальше тем, что сейчас будет самая крутая по градиенту старая дорога — Сталхеймсклейва!

— Это односторонняя дорога, работает только на спуск — как раз в нашем направлении. Давай спустимся по ней вниз, там будет теплее ночевать, — заманивала я Витька. Аргумент оказывается убедительным.

И вот поворот на старую дорогу, но она не идет сразу вниз, а плавно забирает в гору, где наверху расположен старый отель Stalheim. Пока мы затаскивали велосипеды на гору, Витя не раз саркастически подстебнул на тему моих обещаний «все время будет вниз». Но от отеля действительно началось «вниз». Сперва возникла мысль, а не заночевать ли нам прямо в этом отеле, но узнав расценки мы тут же отбросили мысль как очень подлую.

Въезд на серпантин

Сталхеймсклейва — одна из самых знаменитых дорог Норвегии после Лестницы троллей и Орлиной дороги. Впрочем по градиенту она круче и той и другой вместе взятых и старее. Она насчитывает 13 крутых поворотов. Спускаться по ней и не страшно, но и как-то не в кайф: повороты настолько крутые и короткие, что совсем не успеваешь разогнаться, и приходиться просто постоянно держать руки на тормозах. На скорости вписаться в эти повороты просто невозможно, а уклон такой, что диски становятся просто черными. После той дороги, на которой под лавиной накрыло почтальона и где нам удалось разгоняться чуть ли не до 50 км/ч, Сталхеймсклейва доставила больше эстетического удовольствия с ее красивым старинным заборчиком, чем восхищения захватывающей дух скоростью. Находится она под таким углом, что весь серпантин сверху не видно, видишь только ближайший крутой поворот.

Спускались мы под дождем, а внизу облака лежали чуть ли не прямо на воде. По крайней мере суровые горы были покрыты ими до самого основания. Из Хордаланда попали в новую фульку-губернию — Согн-о-Фьюране, регион нового фьорда и самого большого в стране — Согнефьорда. Прямо на границе областей есть небольшая парковка с туалетом и зоной для отдыха, примыкающая к очередной туристической заманухе под названием Magical White Caves. В сами пещеры мы не собирались, почитав отзывы в сети, что никакой магии там нет и это обычное деньговытрясательство из проезжающих мимо туристов. А вот парковочка с зоной отдыха и теплым туалетом (даже с горячей водой!) оказалась очень кстати — там мы и разбили свой мокрый лагерь с наступлением сумерек. Ставим палатку под дождем и тут слышим голос: «Спик рашн?» Русский человек из Питера под именем Михаил устроился на ночлег рядом с нами в своей машине. Говорит, что путешествует один и ездит с целью хайка по разным неизведанным горам. Свой человек. Посоветовал, что дальше по дороге будет заправка Shell, где можно принять душ за 10 крон. К сожалению, мы так устали, что не было сил с ним толком поговорить, да и дождь не располагал к общению — не приглашать же его к себе в палатку.

Витя отправился в туалет устранять проблему мокрых носков, усиленную дыркой в кроссовке. Обычно в таких парковочных туалетах есть крошечный умывальник совмещенный с сушилкой, как в поездах или самолетах. Окошко над раковиной такое маленькое, что засунуть туда можно только руки, ну это видимо так специально сделано, чтобы никто туда и не пытался засунуть что-то покрупнее. А вода бежит такой тонкой струйкой, что на набор полуторалитровой бутылки уходит полчаса. Но грех жаловаться-то! Мы в такую погоду рады и этому замечательному теплому туалету. Когда Витёк возвращается, я замечаю, что кроссовки его источают запах, напоминающий бабушкин подвал или погреб, где обычно хранится всякая картошка и соленья. Витю так веселит этот факт, что он тут же начинает напевать слова «бабушкин погребок» на мотив песни «Яблоки на снегу». Так родился еще один походный мем, который мы будем использовать все оставшееся путешествие и даже после его окончания. Кроссовки и ботинки теперь назывались только бабушкиным погребком или просто «погребками»: «Надо бы погребки посушить!»

18 августа 2014 г.

Палатка промокла уже насквозь, и мне стало казаться, что стала протекать. По крайней мере в углах и в ногах скапливались лужи больше обычного конденсата. Утро опять встретило барабанной дробью по тенту, и первая картина которую мы увидели выглянув из палатки, были счастливые немцы, играющие в бадминтон под проливным дождем.

Просушить бы эту палатку, но ждать некогда: мы спешим в Гудванген на паром. Гудванген — совершенно ничего не значащее место, просто пристань с двумя огромными сувенирными магазинами и толпами разношерстных туристов. Таких толп мы пока еще не видели нигде за все время путешествия. Немецких старушек загружают на паром целыми автобусами, и он превращается в плавучий дом престарелых. Гудванген находится в основании Неройфьорда, который занесен в ЮНЕСКО вместе с Гейрангерфьордом и якобы он самый красивый во всей Норвегии. Ну а где ЮНЕСКО — там и туристические автобусы. Паром идет в двух направлениях: во Флём и в Каупангер. Большинство туристов плывет во Флём, ведь так можно посмотреть сразу и Неройфьорд, и Аурландсфьорд, а потом покататься по исторической железной дороге Фломсбане. Во Флёме я уже была в 2008 году, но тогда я плыла из Флёма в Берген по всему Согнефьорду, а вот маленького красавца Неройфьорда не видела. Поэтому сегодня мы плывем в Каупангер, да и как-то ближе он к Нордкапу. С нами целый автобус русских туристов и еще один с испанскими пенсионерами, многие испанки в таких же красных куртках с надписью «Norway», как у меня. Только купили они их здесь же по 500 крон. Русским на нас плевать, они увлечены только собой и сувенирами. Испанцы же восхищаются, фоткают нас как достопримечательность, расспрашивают далеко ли мы собрались, а мы отвечаем, что на Нордкап!

Неройфьорд — просто один из норвежских фьордов. Мне кажется, что свою популярность он получил именно из-за своей ширины, вернее «ужины», ведь если верить путеводителям это самый узкий судоходный фьорд. После всего, что я видела, я верю, что в этой стране есть и такие затерянные уголки, которые не уступают по своей красоте Неройфьорду, но по ним не пустить большие паромы. Когда плывешь по Неройфорду, то из-за его узости впереди не видно воды и создается иллюзия того, что горы будто бы сами расступаются, чтобы открыть путь лодкам.

Горы здесь тоже не совсем обычные, каждая имеет свое неповторимое очертание и даже название и цепляет взгляд. С погодой нам в этот раз повезло, мы увидели горы в дымке проплывающих низко облаков и наделали много красивых кадров в память о путешествии. По сравнению с другими фьордами берега и домики здесь выглядят просто идеальными, как с картинок Нэшнл Джиографик. Даже не веришь в реальность происходящего. Да, этот уголок природы совсем не зря занесли в ЮНЕСКО!

Виды завораживают, но у нас есть еще и свои велопутешественные дела: зарядить девайсы, досушить одежду, стырить в буфете горчичку и чай, дописать в догонку походный дневник, рассмотреть карты и спланировать дальнейший маршрут. Все это выполняем успешно, разделив обязанности. А еще пробуем местные блины со сладко-соленым коричневым сыром. Как потом окажется, такие блины продают на всех норвежских паромах за редким исключением, и они станут нашим любимым лакомством во время паромных отдыхов от педалирования.

Когда я смотрела на карту с проекцией Меркатора, то есть той, где Норвегия сильно вытянута в направлении Северного полюса, то было как-то некомфортно, ведь глядя на нее визуально казалось что мы проехали так ничтожно мало, всего лишь пятую или шестую часть страны. И ехать нам еще так бесконечно долго, а времени так ничтожно мало. Хотя на самом деле мы проехали практически треть. Этим страдают и карты гугла. Поэтому самой любимой стала карта с равновеликой проекцией, где все выглядело намного оптимистичней. Она гораздо лучше приближала нас к заветной цели, и я все чаще стала обращаться к ней.

Мы вышли в Каупанере и внезапно попали в настоящую осень! По эту сторону Согнефьорда как-то моментально наступило бабье лето, горы с пожелтевшими деревьями так красиво освещались солнцем, кое-где уже лежали опавшие желтые листья, ветер уносил их с причала в воду. Еще утром мы дышали зеленым дождливым летом, но атмосфера внезапно сменилась, и я ощутила воздух приближающегося сентября. Температура же несмотря на это, напротив, резко повысилась с 10 до 25 градусов. Снимаем с себя лишнюю одежду, Витя предлагает просушить палатку, пользуясь таким радушием солнца, но надо ехать. На причале заходим в милый бесплатный музей с рыбацкими лодками. Присматриваем книжку с описанием всех сохранившихся ставкирх, но здесь книжка осталась только на норвежском.

Через полчаса мы купили такую же книжку на английском вместе с билетами в ставкирху Каупангера. А еще отведали вкуснейшие булочки с корицей, которые пекут там же, где и продают билеты — в старом деревянном имении.

Церковь ничем примечатльным не запомнилась по сравнению с теми ставкирхами, что мы уже успели увидеть. Разве что она была больше и просторнее.

А потом мы почти и не заметили, как оказались в Согндале. Но сегодня решили не тратить на него время, несмотря на то, что здесь есть хостел (вандрархем). Ведь мы еще планировали в него вернуться, а сейчас нужно добраться до Солворна.

Согндаль. Возможно, произносится как «Согндал», но мне нравится добавлять мягкий знак на конце, так становится теплее от этих холодных норвежских имен.

Первая часть дороги в Солворн очень плоская и живописная, тянется она вдоль озера с водой красивого бирюзового цвета. А может это и не озеро вовсе, а фьорд. Очень часто когда мы ехали вдоль какой-нибудь воды, спорили что это озеро или фьорд.

Затем начинается традиционный достаточно стремный тягун, не менее традиционный объезд очередного тоннеля и такой же не менее традиционный дождь. Самый пик льющейся воды уже привычно пережидаем на удачно подвернувшейся заправке.

Осенняя дорога на Солворн. Тут попадаются двухсмысленные таблички, на которых норвежским по белому написано «osen».

Одной из причин, почему мы так спешили в Солворн было то, что в Солворне я еще при планировании путешествия приметила хостел под названием Eplet Bed & Apple. Исходя из информации на сайте, хозяева этого хостела сами заядлые велотуристы, и они всячески рекламируют дружественное отношение к велотуристам, что можно всем пользоваться бесплатно — и душем, и стиралкой, и что даже поселить они могут бесплатно из байкерского гостеприимства. Позже, уже после возвращения домой я даже нашла этих ребят на warmshowers. Но то, как нас встретили в хостеле, вряд ли можно было назвать гостеприимством. Промокшие до нитки мы подъезжаем к обычному фермерскому дому, переоборудованному под хостел, здесь же на склоне раскинулась яблочная ферма. Ставим велосипеды, заходим. Девушка на ресепшене сообщает, что мест в хостеле нет и предлагает поставить палатку на мокрой лужайке за 200 крон! Такой цены за место под палатку мы еще не платили и были немного удивлены. Это совсем не было похоже на гостеприимство. Может быть стоило заранее написать хозяевам, что мы приедем, но я тогда еще не знала, что они есть на warmshowers. Но брать с велосипедистов 200 крон за то, чтобы поспать в мокрой палатке на лужайке при том, что на своем сайте обещаешь иное, это как-то слишком. Впрочем, душ там действительно был бесконечный, а также теплая кухня и гостиная с интернетом, поэтому мы заплатили и остались. Правда стиральная машина была все же платная, и сушили мы вещи и палатку в подвале на веревочке.

Я была мрачная из-за неоправдавшихся ожиданий и даже поругалась с Витей из-за пустяковой причины: он хотел сначала просушить палатку и приготовить ужин, а потом поставить ее сухую, а я хотела наоборот поскорее убрать вещи в палатку, потому что наши вещи были раскиданы в открытом гараже у всех на виду и меня это напрягало. Жутко болят все мышцы на ногах, зубная боль усиливается. Продолжаю жить на адвиле.

19 августа 2014 г.

Отличное дождливое утро. Что сушили палатку, что нет — опять мокрая насквозь. Бабушкин погребок цветет и пахнет, уровень сырости зашкаливает. Скоро мы вместе со всеми вещами покроемся плесенью. Витя находит в сушилке контейнеры с оставленной постояльцами одеждой и выуживает оттуда флиску как раз в замен потерянной. Завтракаем и оставив все вещи в палатке налегке отправляемся на паром в Урнес, где находится еще одна ставкирха, занесенная в ЮНЕСКО. Пропустить ставкирху в Урнесе было никак невозможно, ради нее мы и сделали этот крюк в Солворн. Дождь идет не переставая, прячемся внутри довольно необычного парома: тут есть телевизор, книги, настольные игры и старые навигационные приборы, прямо целый музей.

Паром старый и закрыт обычной сеткой. Вообще в Солворне ощущается атмосфера уединенности и глухой провинции. Девчонки из хостела берут в прокат велосипеды и садятся на паром, чтобы посмотреть на кирху и прокатиться вокруг фьорда — тут популярен кольцевой веломаршрут по очень тихой дороге 331.

Урнес — яблочный рай. Климат здесь теплей, чем по другую сторону Согнефьорда, местность защищена горами. Яблоки тут везде — продаются на пристани парома, возле домов сельчан. Даже  возле ставкирхи те же самые яблоки. Чтобы попасть к храму, нужно пройти пешком около полутора километров по узкой дороге-серпанитину вверх, на вершину холма. Блин, снова вверх! Снова восхождение! Я как ни странно, легче Тани перенес последствия хайка на Тролльтюнгу. Ноги поболели немного и перестали. Теперь идти вверх уже не так страшно.

Ставкирха в Урнесе — старейшая из сохранившихся в Норвегии. Потому и занесена в список памятников ЮНЕСКО. Она не так изысканна снаружи, как ставкирха в Боргунде, но у нее есть свое богатство. В 1130 году было начато строительство этого храма. В те годы норвежские земли были многолюдными, христианство завоёвывало всё более отдалённые уголки страны фьордов. Там возводились деревянные храмы, большинство из которых появилось в период до 1349 года, когда на Норвегию обрушилась эпидемия «чёрной смерти». Чума выкосила пол-Европы. Обезлюдели и скалистые фьорды. Яблоки висели никому не нужные на тяжёлых ветвях…

Поднимаемся вверх по склону холма. Чувствую Танину усталость. Последнее время она очень много нервничает и часто срывается. Что поделать — усталость накапливается. Наконец, мы подходим к ставкирке. Чтобы попасть внутрь, необходим билет. Урнес — место ЮНЕСКО, поэтому находится даже буклетик на русском, правда, распечатанный на обычном чёрно-белом принтере. Из буклета и рассказа экскурсовода в храме (нам как раз повезло — подошло время экскурсии, которую проводят там по мере накопления туристов) узнаём о том, что храму почти 900 лет. Сохранился он благодаря тому, что деревянный каркас установлен на каменном фундаменте и не соприкасается с влажным грунтом. Церковь перестраивалась 4 раза еще в средние века, но сохранила многие первоначальные элементы. Самое потрясающее — внутренние украшения и «звериные» орнаменты. Сохранились они с XI века. Историки даже выделяют особый «урнесский» стиль резьбы — последний расцвет уходящего искусства викингов. В сложном переплетении фигур горельефа можно видеть Рагнарёк — конец света, отзвуки языческой картины скандинавской мифологии. Фотографировать внутри запрещено. Внимательно следит за этим холодно-вежливая чувиха-гид. Она же и привратник. Я расслабился войдя в кирху. Напряжение последних дней куда-то разом ушло, я растворился в атмосфере старого храма. Давно я не испытывал такого чувства, с тех времен, когда совсем молодым человеком первый раз почувствовал что-то надмирное войдя в церковь. До этого я прошел сложный путь поиска — от сект, к которым захаживал на собрания, до крещения в православном храме. В Норвегии ощутим след древнего христианства, и я радуюсь этой краткой передышке на знакомом пороге храма. Таня переводит мне слова экскурсовода с английского. Затем мы фотографируем ставкирку снаружи, орнаменты на столбах, окрестные виды. Всё спокойно и тихо.

Внезапно Таня из спокойного состояния мгновенно срывается на крик — посмотрев на часы она понимает, что мы уже не успеем добежать до парома, а следующий — только через час. Она начинает кричать на меня, обвиняя во всем. Что я не слежу за временем, мне всё пофиг и я со своим повышенным интересом к ставкирке поломал весь график. От неожиданности немею, пытаюсь ее успокоить. Решаем подождать здесь и пойти на пристань к следующему парому. Забегаю в туалет, но вернувшись, Тани не нахожу. Минут десять ищу ее везде, потом начинаю спуск к пристани. Там мы и встречаемся. Что ж, бывает и так.

Я сидела на причале одна. Церковь меня очень сильно впечатлила, но почему-то хотелось поскорее сесть на паром и ехать дальше, будто кто-то гнал вперед. Желание побыть в одиночестве и параноидальный страх, что мы везде опаздываем, возникли одновременно.

Урнес

Мысли о том, что будем долго собирать мокрую палатку, снова паковать вещи, совсем не радовали. В голове моей крутился план того, как нам преодолеть тоннели под ледником, лежащие впереди. А выход был только один — автобус, ведь дорога от Согндаля до Скея практически полностью состоит из тоннелей, непроезжих на велосипеде. Вернувшись к палатке я остываю и понимаю, что времени еще куча и мы успеем все. Собрались на удивление быстро, и я даже успела выгрузить расписание автобусов, пользуясь редким интернетом. Возвращаемся в Согндаль уже знакомой дорогой мимо яблочных и грушевых садов, наполняя карманы сладкими фруктами. Меня посещает очередная шиза: на небольшом подъеме я не заметила, как Витя проскочил мимо меня, и остановилась, чтобы его подождать. Как его можно было не заметить, я ума не приложу. Но в итоге он каким-то образом оказался впереди и ждал, а я соответственно ждала его сзади. Тут опять помогла рация.

В Согндале есть всего одна интересная но совсем не туристическая достопримечательность — рунический камень. В Норвегии по какой-то загадочной причине сохранилось очень мало рунических камней, это в отличие от Швеции, где они попадаются на каждом шагу как грибы. Из описаний я знала, что находится этот камень рядом с церковью Stedje, что находится на высоком холме. Мы обошли церковь, излазили все кладбище возле нее, но камня нигде не было. Наконец мы догадались зайти внутрь в надежде, что может камень внутри церкви, но и там его не оказалось. Зато в брошюрке о церкви было указано точное место: в самом конце церковной парковки. Кто бы мог подумать! И правда, камень в деревянной опалубке возвышался над городом прямо возле парковки.

Надпись рунами не очень длинная: «Король Улоф был застрелен между этими камнями», что намекает на то, что изначально камней было два или больше. Историки интерпретируют события следующим образом: на этом холме стрелой был застрелен король Улоф (1015-1030). Позже на месте падения стрелы была построена первая церковь, а рунические камни ее обрамляли. Мы конечно пофоткались у камня, я изображала застреленного Улофа.

Любопытно, что всего в километре от этого места на ферме Eggja в 1917 году был обнаружен рунический камень с надписями — всего около 200 знаков старшего футарка (Eggja stone). Это самая длинная подобная надпись, известная специалистам. Текст был написан в три ряда (2 длинных, 1 короткий). Полностью перевести его так и не удалось.

Больше ничего примечательного в Согндале нет, и мы отправились на автостанцию ждать автобуса, который повезет нас к холодному леднику.

Продолжение >